— Конечно, моя королева, — усмехнулся я, встал и пошел к
прилавку раздачи.
Когда я вернулся к столику со столовой ложкой, которую
удивленная тетенька с раздачи мне после недолгих убеждений, конечно
же выдала. Но смотреть в нашу сторону стала еще более странно. В
общем, когда я принес ложку, Наташа уже соорудила из
кремово-бисквитной массы относительно ровную пирамиду и придирчиво
ее разглядывала.
— Велиал, а если я еще одно пирожное закажу, мы успеем вернуться
к двум часам? — Наташа посмотрела на меня.
— Заказать — успеешь, — я протянул ей ложку. — А вот насчет
съесть — не уверен. Ты одно уже минут сорок ешь.
— Да, точно, — задумчиво сказала Наташа и примерилась зачерпнуть
большой ложкой бывшее пирожное. — Блин, не хочу, вот что! Я просто
переживаю, что мы нормального фазендейро не найдем, вот и творю
всякую дичь.
— Лучше подумай про то, что сегодня первый эфир «Генератора», —
напомнил я.
— Велиал, вот скажи, мы придурки, а? — Наташа посмотрела на
меня. — Зачем мы все волнующие события в одну кучу запихали?
— Эфир от нас мало зависел, — я пожал плечами.
— Эх, я на сегодняшнее собеседование даже карты раскладывать
боюсь, — вздохнула Наташа. — Знаешь что? Поехали в «Буревестник».
Ну его, этот летающий торт…
******
— А если никто не придет? — спросил Бегемот, сцапав с тарелки
последний эклер. Из всех «ангелочков» он за «Фазенду» болел больше
всех. И примчался в «Буревестник» чуть ли не к полудню. Сидел в
кинозале, смотрел на занятия школы актеров рекламы.
— Тебя Астарот покусал? — усмехнулся я.
— В смысле? — нахмурился Бегемот, сосредоточенно пережевывая
пирожное.
— Да он тоже как-то что-то такое говорил, — я пожал плечами.
— Да я просто подумал… — Бегемот попытался вытереть рот от
крема, но получилось только размазать его усами над верхней губой.
— В общем, там такая статья про нашу работу требовательная вышла. Я
бы, например, не решился.
— Значит у тебя проблемы с самооценкой! — заявила Наташа. — И с
едой еще. Мы привезли десять эклеров, а ты сожрал шесть. Или даже
семь?
— Так это не у меня проблемы, а у вас! — заржал Бегемот. — Кто
медленно думает, тот баклан!
— Баклан, значит… — глаза Наташи угрожающе прищурились.
Дверь кабинета распахнулась, на пороге стояла Света с большой
картонной коробкой.
— Между прочим, там Наталья Ильинична скоро ругаться начнет, —
сказала она. — Там один ваш кандидат в фойе закурил.