Моя тирада прекратилась на полуслове. Горло сжали невидимые
тиски. Дышать стало трудно. Очевидно, мне всё же удалось задеть
этого Инструктора за живое. Я кричал, что есть сил, и это ему
надоело – он активировал функцию, которая в нашей тюряге называлась
«заткнись»: особое электромагнитное излучение сковывало голосовые
связки, и нежелательный оратор мигом прекращал говорить
неправильные вещи.
Я знал, что захват продлится недолго; не пройдёт и десяти
секунд, как меня отпустит, но, к сожалению, продолжить возмущаться
я уже не смогу; голос у меня станет хриплым и тихим, и продлиться
это состояние до следующего дня; да ещё плюс ко всему, разболится
голова, а шея будет ныть, как от сильной ангины.
Сволочь он. Что я ещё могу сказать…
Его губы скривились; острые уголки были презрительно опущены
вниз. Его тёмный, злобный взгляд из-под нависающих бровей вонзился
в меня, как копьё. Да уж. Я действительно его задел, вывел из себя!
Могу себе представить, какой вулкан сейчас клокочет в его нутре!
Мыслимое ли дело! Дождевой червь осмелился кричать на бога! Но этот
«бог» хорошо держится. Он не выходит из себя; он вылит из стали; и
только лишь сквозь глаза струится яростное пламя, словно джет
квазара, что испепеляет всё на своём пути.
Наконец, он слегка поднял голову, как будто бы очнувшись от
оцепенения, и уже совсем другими глазами посмотрел на меня и слегка
покачал головой.
– Как скверно-то, а, - протянул он. – Твой пульс учащён,
артериальное давление повысилось, температура тела скакнула на одну
третью градуса. И всё из-за чего? Из-за разыгравшегося воображения,
из-за ненависти к людям иного круга? – Он покачал головой. – Я
считал тебя более… более…
Инструктор замолчал ненадолго, но потом продолжил:
– Впрочем, это не важно. Важнее всего на данный момент другое. И
знаешь что?.. Молчишь? Даже головой не махнёшь? Ладно. Продолжим.
Все твои разглагольствования насчёт каких-то людей, каких-то
кругов, обществ и так далее, я позволю себе пропустить мимо ушей.
Это всё обычная софистика. Пустышка, не несущая в себе никакого
смысла. Никогда не видел смысла в философии. Мужи, считающие себя в
чём-то умнее других, несут чушь, переливая из пустого в порожнее. А
мне нужно прежде всего дело в любом разговоре. А если просто
сотрясать воздух, то человечество никогда не сделает шаг вперёд.
Философия всегда топчется на месте, переиначивая любую тему то так,
то этак, в итоге, не приходя ни к чему.