– Которые наверняка являются подставными, - тихо вставил я.
Инструктор улыбнулся, но пропустил мимо ушей мою колкость.
– Далее, - продолжил он. – Граф Яви валл Юлас заседает в
сикоском сенате, и его слово играет не последнюю роль. Граф всегда
слыл добропорядочным, справедливым и умным человеком, к нему
прислушиваются, он всегда даёт дельные советы, поэтому во всех
самых высших кругах этот человек пользуется большим уважением. Не
буду скрывать: на Алайе граф валл Юлас тоже не последний человек,
хотя предпочитает по большей части держаться в тени, так как
всегалактический закон запрещает двойное гражданство для правящих
кругов. Ты должен об этом знать.
– Знаю, - прохрипел я. – Поэтому у меня вопрос. Он что,
умер?
– Кто?
– Яви, который валл Юлас, который граф, который не последний
человек, роль которого я играю сейчас.
Инструктор еле заметно вздохнул, и мне было непонятно – от
скорби или от скрываемого удовлетворения. Всё же он ответил:
– Яви валл Юлас – это ты.
– Значит, мне не положено знать, что сталось с этим человеком, -
утвердительно заявил я.
– То, что тебе знать положено, ты будешь знать. Не буду юлить,
тем более что, человек ты не глупый, а я отношусь с должной долей
уважения к неглупым людям. Поэтому скажу: ты будешь знать ровно
столько, сколько понадобится тебе для исполнения твоей работы. Вся
остальная информация тебя не касается.
– Но я же, по вашим словам, должен играть его роль. Я должен в
самом прямом смысле, быть именно этим человеком. Я буду встречаться
с людьми, которые могут знать графа с очень давних пор. И если я не
буду знать всей подноготной, то проколюсь сразу же. Вы об этом
подумали?
– Подумал.
Но я не унимался:
– И подумайте ещё вот о чём: я человек одинокий и шантажировать
меня в общем-то нечем. Поэтому, если я упрусь рогом и не захочу на
вас работать, то вы, сколько бы не старались, не сможете меня
заставить. Прошу заметить: пытками меня не сломить. Я лучше
подохну, чем изменю своему слову. Терять мне абсолютно нечего. И
вот вам моё слово: идите к чёрту вместе со своими валл Юласами и
сикоскими графьями.
Вопреки моим ожиданиям, Инструктор не разозлился (а я хотел
именно вывести его из себя), он просто мило улыбнулся и посмотрел
мне в лицо самым добродушным взглядом, на какой только был
способен.
Спустя несколько секунд умилённого рассматривания моей персоны,
он негромко, снисходительно-издевательски сказал: