Человеческий.
Да.
Только сейчас понял, что меня трясут. Трясёт тот, который что-то
говорит. Что же он говорит? Его голос одновременно похож на хруст
костей, на чавканье большого зверя, на гул водопада и лай собаки.
Смешной, страшный и странный голос.
Но, очевидно, я ещё не до конца очнулся, поэтому мне кажется
всякая чепуха.
В носу приторный запах чего-то резкого, вонючего, обжигающего.
Лицо горело, как от большой температуры. В теле вялость, мелкая
дрожь, веки свинцовые, в висках давило и очень хотелось спать. Я
молил про себя неведомое божество: ну, можно ещё поспать, можно
ещё, хоть немного… Так не хочу двигаться!..
Но меня трясли всё сильнее, а голос понемногу превращаться в
человеческий. А ещё чуть позже, я услышал знакомую киппонскую
тарабарщину:
– Эй! Хорош валяться! Вставай, солдат, проспишь всю службу! Эй!
Хорош ломать комедию! Я вкачал в тебя столько дури, что сейчас ты
должен бегать, как сумасшедший! Тем более что, побегать нам
придётся. Ну! Я знаю, что ты меня слышишь! Подъём!
– Я…
– О! Другое дело. Теперь глаза открыть!
– Зачем? Я хочу спать.
– Ты дурак, - поучительно сказал голос. – Сейчас мы в
безопасности, но это ненадолго. Так что, вставай. Скоро придут
муравьи, и тогда нам не скрыться.
– Кто придёт? Муравьи? Это такие букашки?
– Бука-ашки, да! В гробу я видел таких букашек! Долбанные
санитары леса! Ну, ты думаешь открывать глаза или нет!
– Вот, думаю, открывать или нет…
– Ты ещё и шутишь, гад. – Он слегка пнул меня; скорее всего,
ногой. – Ну, конечно! С твоей-то защитой можно и пошутить! Вот
интересно мне, откуда такой доспех у тебя? А? Я таких и не видел
никогда. Чей он? Чьё производство? Наше или…
– Или. – Я сказал твёрдо и не колеблясь, тем более что уже
понял, кто со мной разговаривает. Помню, что окрестил его Трубачом.
Для него «наше», значит киппонское, а киппонское производство
всегда оставляло желать лучшего; он-то сказал, что защита
первоклассная. Поэтому я сказал правду, пусть думает, что хочет. И
делает, что хочет. Мне сейчас наплевать абсолютно на всё.
– Ну? Так чьё же? - не унимался он.
– Алайа.
– Алайа! Ёж твою роту! Алайа! Так эта защита бешеных денег
стоит!
– Конечно стоит. А как ты думал.
– Так ты из… Постой. А ну назови мне своё имя.
– Вирослан, - не задумываясь ответил я. Буду я ещё признаваться,
что я граф валл Юлас, тем более в моём отдохнувшем и очистившемся
разуме вдруг вспыхнула потрясающая легенда; надеюсь, он в неё
поверит. Есть, конечно, в ней один изъян, но идея настолько
понравилась мне, что менять её уже не хотелось. Я надеялся,
события, произошедшие на Киппе, не в полной мере дошли до ушей
здешних солдат. – Вирослан Кирпе, - продолжил я. – Вижу тебя
насквозь: ты очень хочешь узнать, кто я такой, что здесь делаю и
куда лечу… то есть, летел. Так ведь?