Увы.
Ульрика отлично понимала, что она — не красавица. Но разве мало другого? Доброй души? Сердца? Порядочности и преданности? Неужели блестящие глаза и высокая грудь той же Мари (Принцесса с легкой неприязнью покосилась на фрейлину, но тут же устыдилась: Мари ведь не виновата ни в своей красоте, ни в некрасивости Ульрики) в глазах мужчин перевешивают все остальное?
Ульрика понимала, что ее брак будет политическим — и готова была отдать свою руку и свою преданность мужу. Но… Сможет ли? Карл сейчас — враг. Швеция воюет с Данией. А что делать ей, как быть? Предавать брата или жениха?
Ульрика не знала. Тем более что брата она любила, а жениха — нет. И вряд ли Карл сможет завоевать ее любовь. Верность — да. Но сердце ее навек останется пустым и холодным. И думать об этом больно.
— Оставьте нас.
Кристиан незамеченным вошел в покои, жестом остановил сестру, которая намеревалась склониться в реверансе.
— Сиди, сестра. Я пришел поговорить.
Дамы поспешно выходили из комнаты. Ульрика не глядя могла бы сказать, у кого из них что-то было с братом. Кто стрелял глазками, кто смотрел с надеждой. Наконец за последней плотно закрылась дверь и Кристиан даже проверил ее. Вернулся к сестре и только тогда она заговорила:
— Да, мой дорогой брат?
— Сегодня я получил письмо от русского государя. Нам обещана помощь в войне со Швецией, если мы отдадим ему руку нашей принцессы.
Ульрика замерла, словно заяц в тени филина.
— Но…
— Да. Я так решил.
Ульрика сжала руки.
— Но брат мой…
Кристиан покровительственно улыбнулся, погладил ее по судорожно сжатым пальцам. Ах, сестренка, власть вымораживает все лучшее в человеке, но я не настолько еще король, чтобы пожертвовать тобой.
— Сидите и слушайте, сестра. Русь недалеко, я не отдаю вас замуж в совершенно чужую страну. Русский государь молод, кажется, он всего на пару лет старше вас. Карл же младше вас на четыре года. Это не имеет значения в политике, но мне хотелось бы счастья для сестры.
А для себя — поддержки могущественного соседа, в союзе с которым можно оторвать хоро-оший кусок от Швеции.
— Или вы будете утверждать, что любите Карла?
Ульрика пожала плечами. Посмотрела в лицо брату и высказалась честно, как и всегда:
— Нет, брат мой. Мне он безразличен.
— Я так и думал, что все эти слезы о верности клятвам и вашей любви — не более чем предлог для отказа Леопольду.