Мы
непонимающе уставились друг на друга.
— Я не
понял? Это что? Прошло полгода? – воскликнул Рафф.
— Я тебе
что сказал сделать? – спросил мужчина в строгом костюме, стоя возле
окна.
Он был
слишком рослым, и обладал отличной возможностью смотреть на всех
свысока. Мужчина не имел атлетического телосложения, однако спорт
для него был неотъемлемой частью жизни, и только самые близкие
родственники знали, насколько он был силён.
Отвернувшись от созерцания снежного покрова,
раскинувшегося до самого горизонта, он окинул взглядом толстого,
напыщенного пижона с неприятной внешностью.
— Так что?
– снова спросил он.
— Ваше
Сиятельство, я сделал всё, как вы просили! Он получил огромную дозу
радиации, но кинжал… Тени… – толстяк замялся, дрожа всем
телом.
Мужчина
вопросительно приподнял бровь. Его пронзительный взгляд не
предвещал ничего хорошего:
— Что
кинжал?
— Ваше
Сиятельство, – запричитал толстяк, – он действительно должен был
умереть. Я сам лично видел, как его шатало при новой дозе радиации.
Уму непостижимо: он не только дошёл до кристалла, он был способен
сражаться с Тенями.
Мужчина
подошёл к столу, стоявшему посреди огромного кабинета, и удобно
расположился на кожаном кресле, закидывая ногу на ногу. Он не
произнес ни звука, но толстяка будто обухом огрели по
голове.
— Ваше
Сиятельство! Я правда ничего не мог сделать. Кинжал защитил его. Вы
же знаете, насколько непредсказуемы артефакты Древних.
— Три с
половиной года, Клим. Три с половиной, ты гоняешься за каким-то
испуганным мальчишкой, – несмотря на смысл сказанных слов, голос
мужчины был спокойным и умиротворенным, – а он умудряется водить
тебя за нос.
— Я всё
исправлю, Ваше Сиятельство! Я обещаю, что в скором времени вы
перестанете даже вспоминать об этом недоразумении.
Толстяк
нервно утёр выступивший пот со лба мятым платком. Его руки
подрагивали, и он часто моргал, чтобы не смотреть слишком
пристально на сидевшего перед ним мужчину. Десять лет он
прислуживал Лорду Менхельскому, и до сих пор не мог обуздать свой
страх перед ним.
— Ты что-то
говорил про Тени? – мужчина устало потер глаза, прислонившись
локтём к краешку стола.
—
Мутуализм, – тихо произнес толстяк, опустив голову.
Мужчина за
столом непроизвольно дернулся. Слова толстяка застали его врасплох.
Он поднял голову, пристально посмотрел на несуразное существо,
стоящее перед ним и нервно комкающее носовой платок, и тихо
спросил: