– А тебе, значит, известно, что такое быть
изолированным? – прищурился Хельмут.
– Нет, неизвестно. Но спрашивать об этом не следовало.
– А чего спрашивать? – удивился Стихарь, ловко
разбирая и собирая парализатор. – Интересная игрушка. Тридцать
игл. Возможность автоматической стрельбы. Не думаю, что у этой
штуки высокая точность, но метров с двадцати-тридцати она довольно
опасна. А изоляция от общества во все времена и везде значило одно
и то же. Тюрягу. Не знаю, как вы, а я в тюрягу не хочу. Там, –
он кивнул головой куда-то по направлению окна, – откуда с нами
пришла Аня, там не было государств. А значит, не было и тюрем. А
здесь, печенкой чую, государство есть. Воевать же с государством…
гиблое это дело. С государством не воюют. К государству
приспосабливаются.
– А кто такие, кстати, андроиды? – спросил
Хейниц. – Первый раз это слово слышу. Помните, как он сказал?
«Остальные – андроиды». Мне даже как-то не по себе сделалось. О
людях так… так безразлично не говорят.
– Я тоже никогда не слышал этого слова, – сказал
Велга, – но очень хотел бы знать, что оно означает.
– А может, Аня знает? – предположил Вешняк. – Она
у нас… это… вроде как из будущего. А здесь тоже, видно, не
прошлое.
– Правильно мыслишь, Рязань! – присвистнул
Валерка. – Миш, сходи, позови Аню. Пожалуйста.
– А чего я? – слегка покраснел гигант.
– Тебя, – наставительно объяснил ростовчанин, –
ей будет видеть более приятно, чем любого из нас. Вот дубина
таежная. О тебе же забочусь! О твоем счастье можно сказать…
– Ты, Валерочка, о себе позаботься, – мелодичным
голосом посоветовала от дверей Аня. – Я ведь высоко сижу,
далеко гляжу. Да и слышу все, о чем вы здесь толкуете. Саша
правильно сказал. Не надо нам лишний раз высовываться. А по поводу
андроидов…. Я, когда услышала, так сразу и поняла, отчего мне люди
странными показались. Вот и ответ. Не люди здесь. Андроиды. И в
больнице то же самое было. Вернее, есть и люди, конечно, но
андроидов гораздо больше.
– Да кто они такие, андроиды эти! Говори, не томи! –
не выдержал Велга.
– Не знаю, как здесь, а у нас так называли человекоподобных
роботов, – объяснила Аня. – То есть роботов, которые
внешне ничем не отличались от человека.
– Объяснила! – фыркнул Стихарь. – Осталось всего
ничего – узнать, кто такие роботы.
– Как… а, ну да, я и забыла. Хотя, насколько я помню, это
слово придумал писатель Карел Чапек еще до Второй мировой
войны.