- Холод собачий… - поёжился я, стоило покинуть комнату. Только
сейчас осознал, что камин в комнате горел не только для уюта
«молодого лорда».
Каменные стены так отдавали морозом, что ощущение было будто
идёшь сквозь холодильник.
- Зима скоро кончится… - попыталась ободрить меня идущая рядом
служанка.
- Тут ещё и зима на улице, блять… - не сдержался я. - Где мой
домик на островах… где мой тёплый Персидский котик…
- Что, простите?
- Отстань от меня…
Никак не пойму, что с ним - думала служанка. Ей говорили, что
прислуживать дому Герцога смерти подобно. Так все считали.
Оказавшись тут и стать личной слугой - худшая участь из всех.
Но она не ощущала опасности… по крайней мере пока. Хотя её юный
лорд, кажется, был эмоционально нестабилен.
Впрочем, если ей нужно справляться только с этим… то это, можно
сказать, большое везение.
Служанка открыла дверь, когда наш маршрут закончился. Через
узкие коридоры мы вышли к общей столовой.
Мой отец, да?.. - Пронеслись в голове противные мысли.
Воспоминания этого тела в голове были как гусями насраны. Шесть лет
ребёнку, - думал я. Что с него взять вообще?
Широкий зал отапливался аж двумя очагами. Вонища с ковров
дополнялись запахом сажи и варёной в говне мерзкоблевотной
каши.
- Здравствуй, отец… - я попытался эмулировать что-то похожее на
приветствие.
- О, - ухмыльнулся хозяин семьи, сидящий во главе стола. - Мой
первый ублюлок… - проговорил он. - Садись, садись…
Ну охуеть теперь… Я тут же слегка пожалел, что был дружелюбен.
Мало того что я ребёнок, так и папаша у меня… этот вот.
Толстый как боров. Его кресло, кажется, специально для него
сделано. На нём любому человеку комплекцией поменьше будет просто
неудобно сидеть. Брови слегка обвисли. Борода как у Распутина,
словно он как родился, там и положил на неё здоровенный болт.
Три служанки слева стоят, две у камина справа - анализировал я.
Все в пол смотрят, даже дышать боятся. На слова «отца» даже ухом не
дёрнули.
Слева от Герцога какая-то девчонка сидит. Лет на пять старше
меня, кажется. Всё ещё маленькая и тоже глаз со своей тарелки не
сводит. Есть не решается.
Никого больше нет.
- Тебе же шесть лет исполнилось, да? - услышал я странный
вопрос, стоило сесть за стол.
Мне-то откуда знать?
- Да, - просто кивнул я. - Кажется…
- Хах, - ухмыльнулся тот. - Даже таких вещей не знаешь? - он
точно хотел нагрубить, но тут же осёкся. - Ладно… - повернулся к
стене помахав одной из служанок. - Принеси мне ящик из кабинета. На
столе стоит.