Такое могут наверно ощущать только студенты, совсем недавно
начавшие взрослую самостоятельную жизнь.
Мне было хорошо с ней. Мы совсем недавно распрощались с Серегой
и Светой, Юргис, Олеся и Борис уехали раньше.
Как нельзя кстати оказавшиеся у нас шашлыки и другая еда из
ресторана помогли нам утолить голод.
Трехкомнатная квартира, в которой Серега жил с родителями и
бабушкой гостеприимно приняла нашу компанию.
В одной из комнат находилась спальня родителей, во второй спал
Серега с бабкой и дедом, а третья выполняла роль импровизированной
гостиной, которую в семье моего друга почему-то называли
«столовой».
Девчонки остались на кухне хлопотать с едой и накрывать на
стол.
— Холодильник в вашем полном распоряжении дамы, посуда в
шкафчике, приборы тут, — он указал рукой на кухонный выдвижной
ящик, — пошли, мужики, покажу вам кое-что.
Пока мы шли я тихо спросил у Юргиса можем ли мы поговорить о
Махарадзе.
— Александр, давай не сегодня. Я оставлю номер, созвонимся и
договоримся о встрече на другой день. Я догадываюсь о чем ты хочешь
говорить, разговор длинный, не при женщинах. Еще, если ты не
против, я хотел бы поговорить про твой чертеж, который ты мне
показал в милиции.
Я согласился.
«Цех» по пошиву чехлов вместе с швейными машинками и раскроечным
столом располагался на застекленном балконе, там же находился
«склад» сырья и готовой продукции.
На стене висели различные лекала, чертежи наиболее ходовых
моделей автомобильных чехлов и сидений.
Все книжные полки были уставлены учебниками и справочниками по
текстильному производству.
В «цеху» царил идеальный порядок.
Я присвистнул.
— Вот это я понимаю, ударник социалистического труда. Света
видела?
— Пока нет, я подумал, что лучше ей пока не знать и не видеть
мой «цех». Больше из-за нее, она же вон где работает, — Серега
показал двумя пальцами на плечо, что означало милицию. —так что,
мужики, вы там не особо своим рассказывайте.
— Да какой цех? У тебя тут целая фабрика! — с восторгом оценил
Борис увиденное, — вот уж не ожидал, что ты так здорово можешь все
обустроить.
— Боря, пообещай мне держать язык за зубами. Ни одна живая душа
на Южном Порту не должна знать, о том что ты здесь видишь.
— Обижаешь, Юрок, я могила.
Толстяк показал жестом, что его рот застегнут на молнию.
— Ну да, я смотрю ты и о нашей с тобой встрече в ресторане
никому не ни слова не разболтал. И Котэ там оказался совершенно
случайно.