Только это его не вырубило, и он начал с трудом подниматься, но
Турок мимоходом пнул его в морду. Он уже одерживал вверх над ними,
вот только появился третий. Тот бандит, скорее всего, просто уходил
за битой, потому что теперь её он держал в руках. И заходил к Турку
со спины.
Турок порезал бандита с ножом стеклом по руке, тот завопил от
боли, а третий замахнулся, целясь ему в затылок. Турок его не
услышал.
Я напал быстро, ударил быка в печень, выхватил биту из
ослабевших рук, и бандит, кстати, тот самый, который рыпался на
меня в казино, зажмурил глаза и осел на грязную землю. Не думаю,
что он меня узнал.
— Вовремя, — бросил Турок и вытер лицо от пота.
Он склонился над своим соперником, хотя тот тоже уже лежал, и
пару раз крепко залепил ему по морде кулаком. Тот раскинул руки и
не шевелился.
— Валим! — позвал меня Турок. — А то…
Он побежал, но за углом я его догнал, схватил за пиджак и припёр
к стене, чуть придавив горло локтём, чтобы не учудил ничего.
— Это опять какая-то схема, чтобы расположить меня к себе? —
тихо спросил я.
— Да нет, Паха, пусти! Бежать надо!
— Как они о тебе узнали? Опять сам спалился?
— Сдали меня, — прохрипел он. — Не знали, что это именно я
приехал, но как-то утекло всё. Надо выяснять, откуда именно.
— Мутный ты тип, Гриша Туркин. А теперь скажи, не юли, я пойму
сразу, если врёшь. Кто ты такой на самом деле? И чем здесь
занимаешься?
— Отпусти, скажу. А то бегут уже…
Он попытался повернуть голову, прислушиваясь.
— Говори сейчас.
— Да я же говорил тебе уже, — прохрипел Турок. — Паха, идут же
за нами! Если увидят…
— Говорил, да не всё, — я всё ещё держал его крепко, чтобы не
убежал. — Говоришь, бумажки в кабинете перекладывал? Писарем в
штабе отсиделся? Как Данила Багров, да?
— Кто? — удивился он.
— Не лечи, мне. Гриня. Мне надо знать, к чему готовиться.
— Да в органах я. Свой… — он дёрнулся, пытаясь вырваться, но не
удалось. — Говорю же. Паха, нас сейчас…
— Кто ты такой? — повторил я с ударением свой вопрос.
— Вот ведь. Я в ФСБ… только c центра. Позже расскажу.
Я дёрнул его за собой, и мы торопливо, но не бегом, чтобы не
шуметь, отошли подальше и скрылись в подъезде, благо кодового замка
на нём не было. И это чувствуется по запаху — подъезд явно
облюбовали в качестве туалета все, кто проходил мимо. Но мы-то
опера, привычные ко всякому, и товарищ Туркин, похоже, тоже — как и
я, он даже не поморщился.