Но я так не сделаю. Потому что если я потеряю контакт с этим
человеком, то заказчики найдут другого исполнителя. Это точно. Так
что надо поработать с ним, держать его под рукой и выходить на
заказчика именно через Федюнина — любыми способами.
Кстати, а они ему за убийство хоть заплатили? Или всё было
как-то иначе?
— А живой он или нет? — спросил Федюнин. — А то если убили
Григорьича, и я зассал говорить, то… — он опустил голову и обхватил
себя руками. — Вот же сука, надо было позвонить сразу вашим, б**.
Надо было. Эх…
Нет, так люди не играют. Присмотрюсь ещё. Толя глянул на меня,
мол, что делать дальше? Ещё сделал жест рукой, будто писал, типа,
брать мне с него объяснение? Я помотал головой и показал на левую
руку, где часов не было, но он понял, что я имею в виду — надо
подождать.
Но Федюнин недоговаривает что-то важное. Я немного прикинул,
выискивая несоответствия в его рассказе.
— Ты их знаешь? — спросил я. — Тех, кто приезжал к деду? Но
боишься и не говоришь. Это так?
— Ну я…
— Это так или нет? Слушай, парень… Может, Григорьич еще жив. От
тебя щас зависит, найдем мы его или нет. Можем ведь спасти.
Федюнин отвернулся, потом посмотрел на меня и еле слышно
выдохнул:
— Знаю.
— Кто они?
— Да он сказал, если я кому-то скажу про него, он…
— Ты погоди, — я подсел к нему ближе. — Не переживай, всё
нормально будет. Контора своих не палит. Давай между нами. Кто он и
откуда ты его знаешь?
— Ваня Вагон, — решился парень и снова выдохнул. — Из
универмаговских.
— Так, — я кивнул. Дело пошло.
— Он в казино у Кросса работает, долги вышибает.
— Та-а-ак, — протянул я, а самому уже хотелось бежать и
действовать.
Неужели, я потянул за нужную ниточку? Ту самую, которую искал
столько лет?
Вагона я не знал, но как-то слышал. Он слишком мелкая сошка,
шестёрка, не дорос, чтобы заказывать отца. Но передать приказ
исполнителю он запросто мог, как и потом зачистить его с
остальными.
— Он там был, и ещё какие-то братки, я их не знаю, — продолжал
Федюнин. — Вот они деда и грузили.
— А ты откуда их знаешь? — я посмотрел на его гипс, мелкую
наколку и его странные оговорки и догадался: — Это они тебе ногу
сломали? Да?
— А вы-то откуда знаете? — Федюнин вздрогнул.
— И что, поставили на счётчик? Много должен?
— Если послезавтра не верну им пятьсот баксов, вторую обещали
сломать, — глухо произнёс он. — Сотку тогда проиграл в карты, на
следующий день не вернул, они мне вот сделали, — он показал на
гипс, — и на счётчик поставили. Завтра выписывают, а послезавтра
срок, пять сотен баксов. Вот и жду сижу, когда домой вернусь, и
меня там искалечат. А куда идти? К вашим пойду — тогда вообще
закопают. Они же видели, что я здесь лежу, сразу поймут, что я их
сдал! А у меня мать больная, вдруг к ней придут? Чё делать-то
тогда?