- Тебе идет, - разглядывая мое новое
обличье при свете костра, резюмировала Аннета.
- Туфли снять не желаешь?
- Еще чего!
- А если они потеряют вид? Морская
вода точно не пойдет им на пользу.
- Мужу только намекну, и он мне
дюжину новых купит. Это с тобой я по зову сердца, мой милый учитель
риторики, - лишь теперь я увидел, что Аннета держит их руке.
Костров на пляже было не меньше
десятка, но мы выбрали самый огромный из них, расположенный чуть в
стороне от других, и почти у воды. Тот, вокруг которого было больше
всего народа.
Вообще-то я ожидал увидеть нечто
вроде вакханалии. Визгливо смеющихся полураздетых дам, зазывно
стреляющих по сторонам томными взглядами. Пьяных господ, оценивающе
их разглядывающих, перед тем как приступить к решительным
действиям. Ничего подобного не происходило: народ веселился.
Случалось, когда из темноты выныривали парочки, и при желании
истолковать причину их недолгого уединения можно и таким образом.
Но во всем происходящем не имелось даже намека на пошлость.
Звучащие вокруг шутки были остры, но не скабрезны. Струнный септет,
наверняка состоявший далеко не из последних музыкантов Клаундстона,
играл так, что казалось, за их слаженностью стоят годы совместной
практики. Чего точно быть не могло – достаточно взглянуть на их
наряды различной степени дороговизны.
Мы, под одобрительные возгласы
поставив корзинку в общую кучу возле импровизированного стола,
нашли себе место на побелевшем от солнца и соли стволе принесенного
волнами дерева.
- Даниэль, долго бы здесь пробудем? –
Аннета с живым интересом разглядывала происходящее вокруг нас.
- Пока не надоест. Желаешь, можешь
потанцевать.
Музыканты к тому времени сменили
грустную мелодию на такую зажигательную, что мне, не любившему это
занятие до ненависти, трудно было удержать себя, чтобы не
присоединиться к моментально образовавшемуся хороводу. Аннета даже
не раздумывала, и всякий раз, когда терял ее из вида, почему-то
екало сердце, когда только усилием воли я не вскакивал на ноги, и
не бросался на поиски жены.
Наконец, танец закончился, музыканты
взяли перерыв, Аннета присела рядом со мной, тесно прижалась,
забрала бутылку, периодически отхлебывая из которой я лечил нервы,
и лихо глотнула сама: какие тут могут быть фужеры с бокалами? Да и
название праздника подталкивало и не на такие безумства.