- Весомый аргумент! Пододвинь,
пожалуйста, буфет ближе: лень подниматься. Да, тебе успели
доложить?
- О том, что ты бросаешь Клаундстон
на произвол судьбы? Вместо доклада я получил от Стаккера счет на
расходы. И только затем узнал подробности. Тебе налить?
- Если соблаговолишь.
- С неимоверным трудом, но так тому и
быть. - Клаус задумался. - Даниэль, наша пикировка напомнила мне
прежние времена. Когда я был зеленым юнцом, а ты, за право быть
лучшим, бился то на дуэли, то в постели очередной фемины. С той
поры ты очень изменился. Только не говори, что я остался
прежним.
- Нет. Хочешь, я предскажу тебе
судьбу?
- Решил снискать себе лавры пифии из
Дома Вечности?
- Клаус, в недалеком будущем ты
станешь серьезным и жестким политиком. Как только поймешь, что
фигуры не желают двигаться, потому что ты прикладываешь к ним
недостаточно усилий. Тебе нет равных в шахматах, но даже тебе
недоступно переставлять пешки с ферзями силой мысли.
- Но почему жестким?
- Быть политиком — занятие не для
мягкотелых.
- Даниэль, ты меня пугаешь! Звучит
как жизненный наказ перед сам знаешь чем.
- Надеюсь, что нет. А теперь извини:
мне нужно выспаться перед завтрашним днем.
Хотел еще добавить, чтобы, не желая
быть узнанным в Клоспентуаре, он не вздумал нацепить длинную седую
бороду, но сдержался.
Глава
тринадцатая.
Вставать пришлось рано. Необходимо
было просмотреть ряд бумаг и написать по ним заключение. Затем
основательно размяться в компании Стаккера, и наверняка он ждал в
фехтовальном зале. Ганкас у меня был. Приобретенный в первой
попавшейся лавке, с пером из дрянной стали, заточка на котором
затупится после двух резов по канату, с вычурной, безвкусно
украшенной цветными стекляшками рукояткой, он выполнял основное
требование – был типичной формы и веса, а большего, чтобы
прочувствовать его в руке, и не требовалось.
Едва прикоснувшись губами, я
поцеловал Аннету, бесшумно выбрался из постели, чтобы неслышно, как
тень, направиться к выходу из спальни, когда за спиной раздался
совсем не сонный голос:
- Любимый, что бы ты хотел на
завтрак?
Тот момент, когда мы никак не могли
прийти к согласию. На мои уверения, что нам совершенно нет нужды
вставать вместе, зачастую вместе с зарей, и для чего мы тогда
держим повара, Аннета всегда говорила: «Даниэль, так меня
воспитали. Кроме того, мне доставляет удовольствие провожать тебя
утром и встречать вечером». Этим все и заканчивалось.