Спать мы разошлись за полночь. Я еще походил по квартире, якобы рассматривая коллекцию оружия, а на самом деле давая возможность Алле нестесненно подготовиться ко сну. Когда я вступил в нашу комнату, она уже лежала на краешке ложа, до горла закрывшись одеялом, а в воздухе витал свежий запах ее духов.
– Я на тебя не смотрю! – успокоила она и закрыла глаза.
«Было бы на что смотреть!» – подумал я, разувшись, и на всякий случай спрятал носки в карманы брюк.
Позже, выйдя из ванной, примыкавшей к нашей комнате, я ощутил себя гораздо увереннее, привлекательнее и чище.
– Теперь мне понятно, почему товарищ Буров… – игриво начал я.
– Товарищ Буров зря надеялся… – ответила Алла, не открывая глаз.
– А я?
– И не мечтай!
– А как же супружеский долг?
– Я буду кричать!
– Тогда французы подумают, что советские женщины – нимфоманки!
– Неужели ты этим воспользуешься? – спросила она тихо и еще крепче зажмурилась.
– Можешь не сомневаться.
– А мне казалось, ты не такой, как все…
Поразительно, но эта среднешкольная уловка, с помощью которой некогда мои одноклассницы пытались пресекать попытки во время танго сдвинуть ладонь чуть ниже талии, подействовала на меня совершенно обескураживающе. Я осторожно снял со стены шпагу с резным эфесом и, отсекая себе путь к соблазну, положил ее на постель – вдоль сокрытого одеялом Аллиного тела, а сам осторожно улегся по другую сторону клинка.
– Можешь открыть глаза.
– Это по-рыцарски! – после некоторого молчания сказала она. – Ты прелесть…
Шпага начищенно блестела, и только внутри глубокого кровотока сохранилась чернота времени. Алла выключила ночник. От ее тела исходил какой-то странный, одновременно пряный и очень домашний запах, и чем дольше я вдыхал его, тем явственнее ощущал, как внутри меня все туже и туже закручивается сладостная пружина безрассудства. О том, что случится, когда она – очень скоро! – распрямится, я догадывался и потому встал с постели, ощупью нашел в темноте кресло и устроился там в позе эмбриона, укрывшись своим пиджаком. Вино 1962 года почти заставило меня позабыть, что у Аллы нет наготы.
– Там удобнее? – спросила она.
– Спокойнее.
– Ты настоящий мужчина, – вздохнула Алла. – Я тебя уважаю…
– А зачем ты врала им про нас?.. И еще про дачу, теннис, машины?..
– Не знаю… Пусть думают, что мы счастливые и богатые…