- Мэйли, - присаживается передо мной на корточки режиссер. – Ты
молодец.
Скрипят дорогие туфли.
Легонько киваю: мне реально проблематично говорить. За щеками я,
что заправский хомяк, держу орехи. Ладно, не орехи, но там
специальные вкладки. Нижняя часть лица должна выглядеть шире. Быть
кругленькой, кукольной. В глазах расширители. Слой грима на лице
толще, как мне кажется, чем слой кожи. Там натурально как
фарфоровая маска.
И мне в этом гриме, если режиссер не даст отмашку: свободна,
надо проходить до конца съемочного дня. Это где-то ближе к
полуночи, но меня должны отпустить раньше. Затем его снимут и
заново наложат к следующей съемке. В четыре часа утра, ага. Красота
– страшная сила.
- Знаю, что этого не было в сценарии, - Ян говорит со мной
серьезно, как со взрослой – и это располагает. – Но я хотел бы
снять еще одну сцену. Хочу, чтобы ты уронила слезу. Вот с таким же
светлым лицом. Одна крохотная слезинка. Счастье и освобождение. Но
не из того глаза, где грим, из другого. Ты справишься?
Я хлопаю не вполне своими ресницами. С ними тоже поработала
девушка-гример. Вот это у него задачки! С такими вводными, что
гонорар за роль и почасовая оплата за съемочные часы уже не кажутся
легкими денежками…
У меня, я уже устала говорить, безумно сложный грим. И
детализированный: так, на лбу красная метка демона. А в уголке
глаза – запекшаяся кровавая слеза. Вроде как с этой кровью перешла,
впиталась в фарфор душа девочки. И капелька осталась.
- Мне бы не хотелось прибегать к уловкам, - косится на гримершу
(та тоже в кучку помогаек затесалась) Ян. – Давай сначала попробуем
несколько дублей без них. Если не получится… Я в тебя верю,
Мэйли.
Ну как тут отказаться? Это ж вызов, да еще какой!
Зареветь, чтобы в три ручья лило, я могу без проблем.
Более-менее красиво заплакать тоже. Но чтобы ровно одна слеза
счастья из четко заданного глаза? Блин, а как бы он со звездочкой
это снимал? Со «щипалкой», я про луковый карандаш, не иначе.
Пока меня греют и что-то там поправляют, судорожно перебираю
воспоминания себя-прошлой. Такие, чтобы проняло – и не только меня,
но и людей по ту сторону экрана.
- Мэйли, чуть левее, - через рупор поправляет мою позу
режиссер.
Надо ему тоже сравнение найти, а то всем от меня досталось по
тотемному животному, некоторым даже несколько. И только Ян ни с кем
не соотнесен. О! Он тот еще щеголь, значит, будет – щегол.