— Кириииил! Сергеевич, куда…
— Диван есть?
— Да.
— Вот сядь туда и жди меня. Ключи где от квартиры?
— В коридоре.
Я нашел их на еле держащемся крючке и взял, но на брелок смотреть не стал, уже по ощущению понял, что это — пуанты блядские. Злость на самого себя помогла. Сначала дать еще раз в рожу соседу. А заодно поднять жирную тушу к стене и напомнить.
— Ты когда девочек маленьких обижаешь, помни, что у них могут быть защитники. Одного такого урода, как ты, я убил еще в пятнадцать. Думаешь с тобой буду церемониться? – вжимаю его затылок в стену и шею сдавливаю.
— Не станешь.
— Где у вас управляющая, — отпускаю его, а он шею трет и вниз тычет.
— За углом.
— Пошли, покажешь. Хоть жир растрясешь.
Он хоть и бурчит, но идет.
— Она и сама знаешь ли…
— Заткнись.
Сама. В висках стучит от картинки ее мокрой на диване. Мне могло показаться, но кажется я видел цвет сосков. Хотя скорее всего нафантазировал.
Внизу у управляющей я сразу представился городским прокурором. Вот они забегали. И стояк перекрыли, и жалобу приняли, сантехника тут же вызвали. Ну все. Мне осталось только забрать отсюда Лену и больше никогда не видеть этих охуевших от своей безнаказанности рож.
Возвращаюсь в квартиру и вижу, что Лена в той же позе, в которой я оставил. Иногда она может быть очень послушной девочкой. Вода уже не текла, да и лужи она успела подтереть. Ну какая умница.
— Кирилл Сергеевич.
— Вещи твои где? — я не дожидаясь ответа, открываю шкаф, оттуда начинаю вываливать все на диван . В какой-то момент ко мне подлетает Лена и начиает вытягивать что — то белое и очень мягкое. Я никогда таких вещей не трогал.
— Ну что вы себе позволяете! Это мои трусы! — она вырывает их и сует в карман мягких штанов, которые липли к стройным ногам. – Зачем мне собирать вещи?
— А ты в этом болоте хочешь остаться? Заболеть, не ходить больше на свои танцы? – последний аргумент помогает, и она подходит ко мне впритык, встает бок о бок и толкает.
— Тогда я сама. Сядьте на диван, Йорика согрейте.
Я бы лучше задницу твою мокрую согрел.
Но все равно сел и стал смотреть, как она собирает вещи в сумку, то наклоняется, то на цыпочки встает. Я глажу Йорика, и в какой-то момент, когда Лена снова наклонилась, я сильно сжал его хребет, и он заверещал.
— Что? — повернулась Лена.
— Ничего. Наверное он злится на меня.