Текст был написан аккуратно и разборчиво. Заключенные пишут от руки, потом их письма сканируют и пересылают по электронной почте. Штерну это казалось излишним. Зачем загонять людей в прошлый век? Пальцы, привыкшие к клавиатуре, слушались плохо, и все его пациенты писали страшно коряво, но Женя научился за десять месяцев. Ему приходили пачки писем, и он на все старался отвечать.
Почему бы не дать возможность пользоваться компьютером? Ну, пусть с белым списком сайтов или вообще без выхода в интернет. Да, почти красивый почерк. Но, кому он нужен в середине двадцать первого века!
Было около полуночи, когда раздался скрежет ключа в замке.
- Руки! – скомандовал тюремщик.
Женя повернулся спиной и дал надеть наручники.
Он уже все понял, в это время не приходили никогда.
Четыре месяца в одиночке. Это вроде бы незаконно, но Женя не жаловался, не писал об этом ни Штерну, ни Левиеву, ни, тем более, Насте. Спасибо, что письма передают.
На прогулки не выводили, эту полутемную холодную камеру он покидал трижды. Один раз на свидание с матерью и дважды с адвокатом. Защитник сначала приходил до мамы, и потом – после, когда он окончательно отказался писать прошение о помиловании.
На этот раз Женю вывели из камеры в тюремный коридор, и там, кроме двух тюремщиков ждало еще пятеро мужчин. Одного он узнал – это был начальник Лефортова, который когда-то отправлял его на кичу. Второй, судя по интеллигентному виду, видимо, прокурор. Третий, пониже и помягче на вид, наверное, врач. А, может быть, наоборот, кто их знает!
Четвертый – СБшник? Вроде, СБшник должен присутствовать.
Пятый – исполнитель? Или исполнитель будет ждать на месте?
Его вели вниз. Но не долго. Камера и так была в нижней части здания.
Ему ничего не сказали о том, куда ведут. Ничего не объявили.
Вроде бы, тем кто пишет прошения, обязаны объявить, что все они отклонены, но он ничего не писал, так что, наверное, они в своем праве.
- У меня к вам одна просьба, - сказал он тому, кого считал прокурором. – Не ставьте меня на колени.
Тот хмыкнул.
- Я не создам проблем, - добавил Женя.
Внизу был коридор и дверь. Ее открыли перед ним. Там была маленькая камера. Совершенно без всего: ни шконок, ни стола, ни окна, ни параши. Только мертвенный свет круглой лампы под потолком и стены обиты чем-то черным, резиной что ли?