Нет, тоже не вариант. Остается
лишь…
Стелла подняла взгляд на магов.
Мрачных, словно тучи за окном, магов, которые также выжидательно
смотрели на нее. Не хотелось бы, конечно, просить их помощи — в том
плане, что любой должок потом придется отдать. И не факт, что
Стелла потянет ответную услугу, ни в качестве феи, ни в качестве
принцессы Солярии…
С другой стороны, как бы они не
выглядели и как бы не вели себя, люди они хорошие.
Дети в семье — отличный индикатор.
Рокси не была забитой девочкой, как раз наоборот. Волевая, со своим
мнением, явно окруженная любовью и заботой. А еще столь же явно не
являющаяся никому из магов родственницей — слишком разные черты
лица. Гнилые люди не заботятся о чужих детях. Они вообще ни о ком
не заботятся, кроме собственной персоны.
Раз так… Может сработать.
— Ты по-прежнему в доме? — вернула
внимание к Блум принцесса, одновременно с этим продумывая
формулировки и линию поведения.
Блум угукнула что-то согласное.
— Ведьмы еще там?
— Н-нет… Не знаю. Их не видно, —
ответила Блум и снова всхлипнула. — Здесь столько крови, Стелла…
Она никак не останавливается! Я не знаю, что делать! Прошу…
— Скоро буду, — тут же отозвалась
Стелла.
Кровь? Проклятье! Судя по паническим
ноткам в голосе подруги, дела совсем плохи.
Стелла открыла было рот, чтобы
произнести заготовленную речь, но поняла, что растекаться мыслью по
древу, обозначая плюсы и минусы сотрудничества, просто не выход.
Нет времени. Нет возможности. Каждая секунда на счету.
— Пожалуйста, помогите моей подруге,
— вместо красноречивых высказываний выдохнула Стелла.
Огрон кивнул.
— Гантлос, собирай инвентарь, — тут
же принялся распоряжаться он. — Скорее всего придется драться…
— Его нести? — почему-то кивнул на
руки Огрона блондин.
— Лишним не будет, — тот хищно
ухмыльнулся. — Думан, займи чем-нибудь Рокси. Ты останешься
здесь.
— Эй, а почему только я? — вскинулся
колдун.
— Потому что кто-то должен
присмотреть за ребенком и домом, если напавшие вдруг решат сюда
ударить, — придавил Гантлос голову последнего широкой ладонью,
уничтожив укладку и целостность кричаще-розового ирокеза.
Думан издал нечленораздельный вопль,
полный возмущения, раздражения и несогласия с Гантлосом. И Стелла
тактично сделала вид, что не успышала вполне конкретных выражений,
которые в этом вопле проскакивали.