Как же мне было мерзко и противно слушать о том, как диктор
хорошо поставленным голосом с драматическими акцентами в деталях
доносил до зрителей, как именно совершалось то или иное
бесчеловечное преступление… Как же мне тогда хотелось, чтобы
каждого из этих маньяков, этого выродка рода человеческого просто
грохнули. Грохнули как можно скорее. А потом сожгли труп и даже
памятной плиты с именем не оставили. Просто вычеркнули ублюдка из
мира, будто и не было вовсе. Как же искренне я тогда ненавидел всех
«героев» этих передач. Понятно, что телевизионщики специально всё
это смаковали, чтобы вызвать у зрителя максимум эмоций. Что ж, им
это хорошо удавалось.
И теперь точно такая же бессильная злоба вновь кипела внутри
меня и била по вискам тяжёлым молотом. А еще я начал жалеть, что у
меня слишком хорошо развито воображение, потому что именно из-за
него я словно сам побывал в этом зале. И теперь искренне желал,
чтобы и переработка была точно так же вычеркнута из мира. Чтобы от
нее не осталось даже упоминания, как и от тех маньяков…
— Ну и что по итогу? — осторожно протянул Бабах, когда пауза в
очередной раз затянулась. — Получилось что-нибудь у кустоса и
остальных?
Нат отрицательно помотала головой, поднимая лицо к небу и
смахивая остатки слезинок.
— Ничего. Наш мир пал и был переработан. Кустос вернулся с
остатками солдат как раз к тому моменту, когда раны начали
затягиваться, и я смогла двигаться. Я не знаю, сколько времени
прошло. Может быть, минут двадцать. Меня подхватили и вытащили на
улицу. На подступах к станции стояли десятки единиц сожженной
техники. Повсюду растерзанные трупы наших солдат и куча поверженных
отродий. Они реально бросили на этот штурм всё, что осталось. А
потом мы несколько дней прятались среди руин, скрываясь от патрулей
переработки, пока в один момент ни прибыл другой кустос. Не успел
наш ничего сообразить, как тот открыл огонь и добил немногих
уцелевших. Впрочем, солдаты были не промах, да и наш магистр
тоже.
Завязалась схватка на ближней дистанции. Оружие упало на пол и в
ход пошли ножи. Тот ублюдок пластал людей одного за другим и за два
выпада рассек нашему кустосу горло. Я бросилась на помощь, но это
был шаг, заведомо обреченный на провал. Атаковать в лоб такого
бойца — бессмысленно. Впрочем, обливающийся кровью кустос, успел
заблокировать смертельный удар, предназначенный мне… Вырвал нож и
силой вытолкнул меня в открывшийся переход. А последнее, что я
успела увидеть, как предатель срывает медальон с шеи нашего
магистра.