– Вы нам верите? – спросил Дитц.
– Эти машины… – ушёл от прямого ответа Леонид
Макарович. – На которых вы приехали. Они не с Земли, да?
– Мало того, – сказал Велга, – это даже и не
совсем машины. Они наполовину живые существа. У них даже клички
есть.
– Вот как… Тогда понятно.
– Что понятно?
– Видите ли, на Земле уже четыре года никто из людей не
ездит на машинах. И вообще не пользуется машинами. Никакими.
– Как это? – удивился Велга. – Совсем?
– Абсолютно. Мы бы, наверное, и рады, но сами машины нам
этого не позволяют. Непослушание же карается смертью. Скорой и
неотвратимой.
Дитц и Велга переглянулись. У обоих возникла одна и та же мысль:
это какие-то сумасшедшие и предводительствует ими тоже явный
псих…
– Не торопитесь с выводами, – грустно улыбнулся Леонид
Макарович. – Я выслушал ваш рассказ, теперь вы послушайте мой.
А уж проверить меня – раз плюнуть. Москва отсюда сравнительно
недалеко – попробуйте туда проникнуть, и вы увидите, что будет.
Правда, скорее всего, это будет последнее, что вы увидите в своей
жизни.
– Рассказывайте, – кивнул Велга. – В конце
концов, мы действительно прибыли сюда в первую очередь за
информацией. Какой бы невероятной она ни была.
– Это случилось шесть лет назад, – медленно начал
Леонид Макарович. – Забавно, я только сейчас понял, что еще ни
разу никому об этом не рассказывал так, как сейчас расскажу вам. Не
нужно было. Конечно, у каждого из нас, выживших, своя история, но
Великий Исход был одинаков для всех… Даже для тех, кто потом
вернулись и стали Рабами. Да, мы тысячу раз обсуждали причины
происшедшего, сопоставляли факты, спорили, искали выход, пытались
бороться. Но вот так – взять и рассказать все с самого начала…. Мне
только что пришла в голову мысль, которая обязана была прийти ещё
лет пять назад. Тем более мне, бывшему журналисту и даже главному
редактору газеты. Но тогда она не пришла, а пришла лишь теперь, с
вашим появлением. Мысль о том, почему я до сих пор не догадался
изложить события того страшного лета на бумаге? В назидание
потомкам, так сказать. Можно, наверное, попробовать оправдаться
тем, что было не до этого – слишком много сил и времени приходилось
тратить на элементарное выживание. Да, можно. Но это будет
оправданием лишь перед кем-то, но не перед самим собой. Я давно уже
должен был это сделать. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Извините,
что я все время отвлекаюсь и не перехожу к главному, но уж больно
всё это неожиданно: ваше появление и воспоминания, и новые мысли, и
чувства, и надежды, которые, оказывается, не умерли… Скажите, у вас
есть с собой какое-нибудь записывающее устройство? Ну, что-то вроде
магнитофона или диктофона?