Когда Алексей Павлович первый раз приехал в эту деревню,
какая-то древняя старушка, виляя его интерес к мемориалу,
рассказала, что весной сорок второго какие-то пионеры встретили на
дороге неподалеку немецкую пехотную роту. Двумя пулеметами
встретили – но пионеры не рассчитали того, что за пехотинцами шли
два фашистских броневика. Троих – двух девчонок и парня –
пулеметчики немецкие положили на месте, а один вроде смог убежать в
лес, но последовавшие за ним солдаты с довольными мордами
рассказали, что загнали его в болото и там утопили. Кто были эти
пионеры – до пятьдесят девятого никто и не знал, а когда нашли в
развалинах церквухи коробку с документами, то имена их на
мемориальной доске и поместили. Собственно, поэтому Алексей
Павлович эту информацию и нашел – но теперь ему предстояло «взять
на себя» подвиг тех пионеров. Не ради славы, а ради того, чтобы
выжить. И тем принести стране очень много пользы в самом ближайшем
будущем. Да, уже «в другой реальности», но все же…
И пользу он приносить начал сразу же. Для похода за документами
он изготовил приличные такие маскировочные комбинезоны класса
«леший»Ю винтовку под себя подогнал. Даже не винтовку, а карабин
мосинский, к которому успел изготовить глушитель и переснарядить
два десятка патронов. Когда лейтенант Акулич с сильным таким
подозрением поинтересовался, «что за диверсию Алексей затевает»,
тот ему показал, выстрелив из винтовки с глушителем доработанным (и
теперь уже дозвуковым) патроном в мишень, расположенную в паре
сотнях метров. Осназовец конструкцию оценил и поинтересовался, как
быстро все оружие группы так же доработать получится.
– Долго, товарищ лейтенант, очень долго. У меня только на
переделку одного патрона минут двадцать уходит, а словами я вам
вряд ли все объяснить смогу. То есть быстро не смогу, а как
вернемся, я вам все обязательно покажу, расскажу, научу
обязательно. Когда выходим-то, завтра?
Первый раз Алексей попал в переход когда его «любовь» объявила,
что выходит замуж за другого. То есть уже практически вышла,
несмотря на свои семнадцать – и Алексея это известие вогнало у
глубочайшую тоску и сильнейший стресс. Но услышав ту же новость во
второй раз, он переживал куда как меньше: все же детская
влюбленность проходит так же быстро, как и возникает. Но все равно
было очень больно – и он оказался в переходе во второй раз. Так же,
как и в первый: он проснулся в огромной комнате, очень напоминающей
физкультурный зал в его родной школе, с такими же выкрашенными
белой облупившейся уже местами краской решетками на окнах. Но
дверей в торцах зала не было, под центральным окном стоял огромный
письменный стол, над которым висела указывающая на этот стол
большая золотая стрела. Кровать, на которой он проснулся, была тоже
огромной, а его обычная одежда не валялась рядом на стуле, а была
аккуратно сложена на каком-то вычурном кресле. Алексей тогда быстро
оделся – и увидел, что над столом начала мигать надпись «Сначала
прочитай это!» То есть надпись постоянно менялась, точнее, менялись
языки, на которых эта фраза была написана. Но так как мигала она
неспроста, он все же подошел к столу, на котором лежала толстая
книга в вишневом кожаном переплете.