Двойня для решалы - страница 29

Шрифт
Интервал


Быстро шагаю к ней, внутренне сам над собой стебусь – не побежишь за ней, да, Лавр?

Подхожу, хватаю ее в охапку. Дрожит вся, замерзла, хотя дождик по-летнему теплый.

- Ку-ку-да? Т-ты?

- В машину, куда, замерзнешь, заболеешь к чертовой матери, лечить потом тебя от бесплодия…

- Н-не… не надо меня л-лечить.

- Я сам решу, надо или не надо!

- Ре-решишь, да? Ну д-давай, решай… реш-шебник.

- Сама ты, решебник! Я «решала».

- Реш-шала?

- Решаю проблемы, не слышала ни разу о таких?

Сажаю ее на заднее сидение, сам тоже залезаю туда, мокрый насквозь. Хорошо в салоне тепло, тянусь вперед к панели, врубаю печку. Расстегиваю рубашку. Вижу глаза котёны округляющиеся – татуировку разглядывает, которая маскирует шрам от пули.

- Нравится? Потрогай, если хочешь.

- Нет, спасибо.

- Сними кофту, мокрая.

- Не могу.

- Почему?

- Потому. – отворачивается, обнимая себя руками.

- Снимай, воспаление легких схлопочешь.

- Вам какая печаль?

- Такая!

Резко разворачиваю, задираю кофту, котёна отбивается, но быстро затихает, позволяя себя раздеть. А я понимаю, что снова «попал» не по-детски, потому что под кофточкой у нее тоненький прозрачный, кружевной бюстик, который нифига не скрывает. И я вижу острые темные ягодки... Она дрожит, глаза опустив, а я…

Сглатываю, потом скидываю с себя рубашку, рывком сажаю котёну на колени, к себе прижимая.

- Грейся, - сам не узнаю свой севший разом голос.

Она дергается, но потом, почувствовав видимо, что сидит на чем-то очень опасном, замирает, почти на дышит.

Поднимаю ее голову за подбородок, смотрю в глаза. Она не выдерживает взгляд, смыкает ресницы, но… открывает ротик мне на встречу.

И я оправдываю ожидания, целую нежно, ласкаю своими губами, понимая, что крышу сносит, еще немного и…

Нет, нельзя. Она еще маленькая для такого. Только поцелуи, Лавр. Только поцелуи.

- Никита…

- Что?

- Ты… правда считаешь, что я тебе не пара?

- Правда. Ты ж дите еще совсем…

- Зачем тогда ты меня…

- Я сам не знаю. Клинит на тебе и все. Только о тебе и думаю. Только тебя… - замолкаю, сглатывая, ешки-матрёшки…

- Что? Только меня?

- Ничего. Потом расскажу, когда подрастешь.

- Я взрослая, мне уже восемнадцать давно.

- Знаю. А мне тридцать. Недавно.

- И что?

- А то… Старый я для тебя.

- Ты не старый. Ты…

- Что я?

Тушуется, скромничает сразу, краснеет.

- Так что?

- Ничего… поцелуй меня еще раз.