Вот так я и оказалась здесь…
Медленно поднимаюсь и разлепляю глаза, пытаясь понять, почему же
мне так плохо. Только вот понимания-то как раз и не наступает. Я
теряюсь, скользя взглядом по обстановке, которую я не узнаю от
слова совсем.
Точно не бабушкин домик.
Земляной пол, толстые плохо отесанные бревна с плесенью и
паутиной. Где-то под самой крышей пара узких щелей-окон, сквозь
которые виднеется темнота ночи.
Из всего освещения — масляный светильник в углу около двери,
который едва ли дает рассмотреть помещение. Да, собственно, и
рассматривать-то нечего, потому что кроме лавки, на которой я спала
больше ничего нет.
Кажется, что должно пахнуть деревом, а пахнет отходами
человеческой жизнедеятельности. Фу…
Какого черта? Где я?
Я вместо домика попала в какую-то хозяйственную постройку? Или
меня похитили? Жанна решила не ждать и сделать что-то со
мной?
Тру лицо руками и понимаю… что это не мои руки! И одежда не моя.
И волосы… Ох, черт…
А, знаю! Это просто продолжается тот сон, а мне только
приснилось, что я проснулась! Щипаю себя и… блин, больно!
— Ты смеешь спорить с княгиней? — через крохотные отверстия под
крышей слышится зычный женский голос. — Пусти меня к ней, иначе
твое будущее тебе не понравится.
Меня передергивает от знакомой фразы, а в груди поселяется
тревога. Я не помню, как я добралась до домика бабушки. Я должна
была достать ключ из-под крыльца, приподнять дверь, иначе замок
клинит. И я этого всего не помню.
Черт… Что произошло?!
Слышится грохот, а потом дверь открывается, и в полумрак
помещения входит статная женщина в длинном, до самых пят, сарафане.
В отблесках пламени блестят яркие орнаменты, вышитые золотыми и
серебряными нитями, украшающие подол и рукава ее одежды.Поверх
сарафана надет плащ с массивными золотыми застежками в виде
драконов.
Судя по тому, что я слышала, это и есть княгиня? Богато,
статусно. Прямо как Жанна…
Женщина скрещивает на груди руки так, что свет бликует на
тяжелых металлических браслетах, охватывающих запястья княгини, и
многочисленных кольцах.
Она смотрит на меня свысока, как на мелкую мошку, скользит
взглядом по мне, как будто оценивая, потом хмыкает.
— Что ж, Дарина, — наконец, произносит она. — Не
буду скрывать, мой сын в гневе…
Княгиня проводит по длинным волосам, уложенным в сложную
прическу, украшенную жемчужными нитями и тонкими золотыми
цепочками.