- Я это! Я! Голову подними,
чучело!
На печи, свесив ноги, сидела
маленькая женщина. Совсем маленькая, с аршин ростом. Волосы убраны
под платок, платьице старенькое, в заплатках, лапти на босу ногу. И
лицо некрасивое, сердитое.
- Ты кто? – охнула я.
- Тю! Здрасьте, приехали! Не узнаешь?
Мурка, подь сюды! Кыс-кыс!
Кошка, повинуясь, запрыгнула на
печку. Малютка забралась ей на спину, как на пони, и кошка
перебралась на лавку, доставила наездницу ближе ко мне.
Кто это? Домовой? Домовиха… Домо…
- Домаха я! Луша.
- Марьяна, - представилась я. –
Приятно… познакомиться.
- Мы знакомы. – Луша, привстав на
цыпочки, пыталась заглянуть мне в глаза. – Ты мне имя дала. И этого
не помнишь?
- Нет, - вздохнула я. – Болела я
сильно, после смерти батюшки, а как очнулась… почти ничего и не
помню.
- А-а-а… - протянула Луша. – Тогда
понятно, отчего не спешила вернуться. Обещала ведь!
- Что я обещала?
- Дык… - Она замолчала, нахмурившись.
– Ты и о дочке не помнишь, что ли?
Я приоткрыла рот от изумления. Дочка?
У Марьяны есть дочь?!
Тут хлопнула дверь, ведущая в сени, и
Луша, вскочив на Мурку, скрылась на печи.
Так, значит, домаха хозяйке дома не
показывается. А мне… вот… И дочка. Спросить у тетки? Одно из двух:
либо она знает о ребенке и молчит, либо домаха сказала неправду.
Луша могла соврать? Вроде бы домовые разные бывают – и добрые, и
злые. Или, все же, третье – тетка не знает о ребенке.
- Ты чего здесь? – удивилась тетка,
зайдя в комнату.
Как она правильно называется?
Горница? В светлицах вроде бы нет печи… А горница – на втором
этаже. Тут его нет, значит…
Я поняла, что мысли путаются.
Немудрено.
- Не помню, куда идти, - сказала
я.
Тетка всплеснула руками и повела меня
в комнатку, что примыкала к этой. Там стояла кровать, убранная
расшитым золотыми нитями покрывалом, с горой подушек, накрытых
сверху кружевной тканью. В углу – сундук, внутри которого, по
словам тетки, хранились старые платья Марьяны, кое-какая одежда и
постельное белье с полотенцами. Стол у окна, полка с книгами. И еще
какие-то шкатулочки, коробочки…
- Выберешь сама, что надеть после
баньки? – Тетка кивнула на сундук. – Ты не выросла с тех пор, да
еще и похудела, платья впору будут. Сейчас самовар принесут,
пироги. А после баньки ушицы местной отведаешь, как ты любишь. Ох,
Марьяша, Марьяша… как же так…