Владу с трудом удалось остановить
поток справедливого возмущения.
- Я к вам с хорошей новостью, -
сказал он. – Марьяна Ильинична нашлась. Она жива и здорова. Сейчас
она в скиту у тети.
Он внимательно наблюдал за реакцией
Тани, потому что и она могла быть причастна к похищению хозяйки
дома, но Таня запрыгала от радости и даже захлопала в ладоши.
- Я так рада! Так рада, что барышня
нашлась! – воскликнула она. И тут же, спохватившись, добавила: - Но
у нас новая беда! Вы поможете? Я уверена, это мошенники!
Увы, Влад был иного мнения. Он
собирался узнать у Тани, кто занимался юридическими делами
Богдановых, но надобность в этом отпала. В доме находились
представители и заинтересованной, и ответственной сторон.
Разговор с ними получился
презабавным, потому как выяснилось, что он, Владислав Николаевич
Юрьевский, подписал бумаги о передаче всего имущества своей жены,
Марьяны Ильиничны Юрьевской, в девичестве Богдановой, некоему Флору
Ивановичу Пастушкову. Документы заверены нотариально, подписи
сомнению не подлежат.
- Вы оформляли бумаги? – спросил Влад
у нотариуса.
- Никак нет, - ответил он. И называл
фамилию. – А я лишь слежу за исполнением со стороны, так сказать,
Марьяны Ильиничны. И то из уважения к ее покойному отцу. Явился по
просьбе Татьяны, чтобы, так сказать, удостовериться в законности
сделки.
Отчего-то Влад не сомневался, что
того, кто оформлял подложные документы, уже не найти. И… подложные
ли? Скорее всего, Влад лично ставил подписи. А что под действием
зелья, так это доказать надо.
- А вы, собственно, кто? Почему
интересуетесь делами Богдановых? – спросил нотариус в свою очередь.
– Вы из полиции? Татьяна говорит, что Марьяна Ильинична пропала,
что ее ищут…
В том, что он и есть тот самый муж,
что подписывал бумаги в не твердом уме и не здравой памяти, Влад
признаться не мог. Сначала необходимо сообщить о происходящем
батюшке, испросить позволения. И только потом…
Влад хотел бы наплевать на
условности. Ему претила мысль о том, что девушка пострадала из-за
него. И пусть не он лично… Но ведь замешан! И оказался настолько
беспомощен и беспечен, что позволил кому-то так с собой обойтись.
Он обязан помочь Марьяне Ильиничне. Это дело чести!
Однако батюшка недвусмысленно
предупредил, что огласка нежелательна. И, значит, придется
докладывать ему обо всем, а потом уже действовать.