Полученную передышку страна
использовала не только на улучшение инфраструктуры, но и на
пересмотр государственных затрат, что выразилось в сокращение
армии, и увеличение штата правоохранительных органов, так как в
СССР одновременно могли пребывать до пяти миллионов рабочих из
разных стран. Дополнительно к этому произведена перетасовка кадров
в разных министерствах, всё время откладываемая по принципу «на
переправе лошадей не меняют» а поскольку в СССР переправа
постоянно, то и нормальная ротация кадров оставалась
невозможной.
Никита никак не участвовал в
процессе, внезапно получив отпуск на все три месяца лета, и вначале
улетел в Ялту, и просто пожил две недели под шум волн, и крики
чаек.
Сестра успешно родила чудесную
золотоволосую девочку, и разрывалась между уходом за малышкой, и
работой в архиве министерства путей сообщения, её муж тоже получил
неплохое место в отделе инспекции подвижного состава Метростроя,
так что можно считать судьба Варвары устроена наилучшим образом,
особенно учитывая, что Никита купил молодым большую трёхкомнатную
квартиру, а старую выкупил у государства и отдал деду Вариного мужа
- Евгению Александровичу, ютившемуся с супругой на двадцати метрах
коммуналки.
Никита вовсе не старался
облагодетельствовать весь мир, но уж своих ближних не забывал,
помогая по мере сил.
Из-за того, что времени стало больше,
Никита стал чаще тренироваться и рисовать, сделав галерею портретов
космонавтов, и руководителей Звёздного Городка. Портреты он рисовал
по памяти, как-то посетив мероприятие, посвящённое Дню
Космонавтики, в Кремле, и запомнив с фотографической точностью всех
присутствующих.
Не придумав ничего лучше, он
согласовал визит по линии КГБ, и в один из дней отправился в
Звёздный городок, с багажом в виде двух десятков портретов.
Береговой принял его в своём
кабинете, и хотел сразу усадить пить чай, но не удержался и решил
посмотреть, что за упаковку притащили за гостем парни из
«девятки».
Портрет самого Георгия Тимофеевича
лежал сверху. И его он увидел сразу как откинул холст, закрывавший
плотные листы картона.
Он долго всматривался в своё лицо,
выглядевшее чуть устало, но с улыбкой смотревшего прямо на зрителя,
и особенно придирчиво пройдясь взглядом по скафандру.
- Я в другом летал. – Он усмехнулся,
но явно выглядел довольным, и отставив свой портрет, полез смотреть
другие.