В сонетах 40–42 открывается неожиданная драматическая коллизия: оказывается, у поэта была любовница, которая ему изменила, и не с кем-нибудь, а с его обожаемым Другом. Есть все основания полагать, что это та женщина, которой адресованы сонеты 127–152. Эта двойная измена глубоко ранила поэта, но он старается средствами поэзии залечить рану, придумывая фантастические оправдания предательству близких ему людей.
Изменники, я вас прощу вполне:
Ты любишь ту, что полюбилась другу,
Она же неверна на благо мне,
Чтоб испытал ее ты, мне в услугу>8, —
пишет он в сонете 42. За этой словесной эквилибристикой проступает истина: по-видимому, юноша отнюдь не питал столь же сильного ответного чувства к поэту. Вероятно, высокородному покровителю муз льстили поэтические подношения модного автора, но были в сущности безразличны его переживания.
Нечастые встречи поэта с Другом перемежались длительными разлуками, тягость которых поэт, по своему обыкновению, старается смягчить, перетолковывая происходящее посредством красивых образов. Ярким примером служит сонет 52, где он уподобляет себя богачу, который добровольно воздерживается от ежечасного любования своим сокровищем:
Я – как богач, что всякий час бы мог
Своим богатством любоваться тайно,
Но медлит верный отпирать замок,
Чтоб не поблекла радость обладанья.
Нетрудно догадаться, что на самом деле его сокровище, его Друг, попросту редко дарил сочинителю свое общество.
Иногда поэт пытается в стихах «воспитывать» юношу, как, например, в сонете 54, где на примере розы, прелесть которой была бы неполной без аромата, объясняет, что человека красит не только внешность, но и верность. С этими поэтическими нотациями плохо сочетаются сонеты 57–58 – гораздо более прочувствованные и, по-видимому, вернее представляющие истинное положение, – в которых поэт, в крайнем самоуничижении, рисует картину рабской зависимости от объекта своего обожания.
Поначалу глухо, но затем все громче в стихах звучат упреки в адрес юноши – поэт обвиняет его в неразборчивости, нравственной незрелости.
Цветка обличье с запахом несходно,
Когда растет он рядом с чем угодно, —
пишет он в сонете 69, продолжая «цветочную» метафору. В этом и следующем сонетах упоминаются сплетни и пересуды, предметом которых был Друг, – факт, болезненный для автора «Сонетов», вопреки очевидности продолжающего верить в высокую нравственность своего прекрасного адресата.