Алексей смотрел в окно: солнце ушло на другую сторону здания и шторы в палате были открыты.
«Ладно, сейчас приедет Маринка и ей расскажу, может она кому позвонит из своих. А нет – я ей дам контакты. Отцу точно надо помогать. Кстати, чертов телефон, наверняка разбился. Интересно, того урода задержали? Он был пьяный или просто идиот за рулем? Я буду не я, если не добьюсь чтоб наказали по полной программе. Он же чуть не убил меня. И из-за него мой отец столько вытерпел. И жена. И все, кому я дорог».
Так Алексей просидел около получаса. В палате висел небольшой телевизор, он был включён, но работал без звука. На экране шло какое-то очередное политическое шоу из тех, что Алексей терпеть не мог и никогда не смотрел. Крупные мужчины в костюмах беззвучно орали и перебивали друг друга. Наверняка обсуждая политику США или присоединение Крыма. Слава богу, что делали они это беззвучно. Смотреть на них было даже забавно: они были как рыбы в аквариуме, беззвучно открывающие рты.
В дверь постучали. Алексей повернул слегка голову. От увиденного глаза расширились, он осел на кровати. Перед тем как отключиться, он успел произнести
–Мама?! – в следующую секунду он провалился в пустоту.
В прочем, вскоре он опять пришел в себя. Он молча и с ужасом наблюдал, как мама (пол года назад ушедшая в лучший мир!) с отцом о чем-то тихо говорят сидя на стульях у ног его койки. Мама выглядела намного лучше, чем запомнилась ему в последние дни ее жизни. Явно постройнее, да и цвет лица был лучше. Сейчас он присмотрелся: немножко по-другому выглядел и отец. И на нем была рубашка, которую он прежде никогда на нем не видел.
«Итак, я помешался. У меня видения. Галлюцинации, глюки мать вашу! Что это? Два варианта, и оба плохи, но один чуть хуже. Первый вариант, что получше: пока я лежал в отключке, мой мозг рисовал мне картины как все могло бы быть. Я сам себе придумал последние полгода или год жизни. И там в том страшном видении мама умирает. Вторая возможность несколько хуже: то, что я помню до аварии – это было всё по-настоящему. А сейчас я или в бреду, или в коме. И это не настоящий папа и не настоящая мама. Это видения, плоды моего сознания»
Он сидел и смотрел на родителей, которые оживленно, но тихо разговаривали, не замечая его. Алексей пытался хоть как-то успокоиться и начать мыслить логично.