– Ты и на работе пьёшь? – удивился я.
– Тендо-кун, ну заканчивай занудствовать, – отмахнулся Асакура
Джун. – Конечно, приходится и на работе употреблять! А как,
по-твоему, я должен поддерживать такой уровень промилле на
протяжении дня?
– Джун-кун, открою тебе страшную тайну, но ты вообще не должен
никак поддерживать этот уровень, – произнёс я. – Послушай, ты ведь
– невролог! Неужели ты не понимаешь, как такие дозы алкоголя
действуют на нервную систему?
– Понимаю, – кивнул он. – И пока что делаю вывод, что
воздействие крайне положительное. Можешь меня осуждать, но
эксперимент я продолжу.
Больше спорить с Асакурой я не стал. Невролог не учитывал очень
жирный нюанс, который портит всю эту теорию. Даже если
предположить, что такая доза алкоголя никак не вредит здоровью,
рано или поздно ему придётся её увеличить. Организм человека
постепенно вырабатывает толерантность к спирту, и старых доз
становится мало.
Именно так люди и спиваются. Сначала человеку достаточно одной
рюмки, а через какое-то время «голод» не может утолить даже целая
бутылка горячительного напитка.
Алкоголь становится источником лёгкого дофамина, и человек
полностью теряет мотивацию что-либо делать. Головной мозг считает,
что сильно трудиться ему незачем, если можно получить простое и
легкодоступное удовольствие.
Печально только то, что Асакура Джун, похоже, хочет убедиться во
всём на практике. Только последствия у такого эксперимента могут
оказаться крайне плачевными.
Пилот начал готовиться к посадке. Тачибана Каори вернулась в
салон, а я прошёл в кабину и пристегнулся на месте второго пилота.
Важно было поддерживать состояние Кирисаки Тацуми и в течение
снижения.
И я не ошибся. Как только мы начали сбавлять высоту, сосуды
пилота начали менять тонус. Я влил ещё часть своих сил в его
организм и перестал поддерживать Кирисаки только тогда, когда шасси
коснулись земли.
Мы, наконец, приземлились в столице Индии. Нью-Дели.
Из салона самолёта послышались традиционные аплодисменты. Как
только бортовой трап оказался подготовлен для высадки пассажиров, к
нам поднялись двое сотрудников скорой медицинской помощи.
– Кацураги Тендо, терапевт, – представился я на английском.
– Маной Гохале, – ответил врач скорой помощи. – Что случилось с
пилотом?
Мой индийский коллега тоже владел английским, хоть и пользовался
им весьма неумело. Однако я прекрасно понимал, что он имеет в
виду.