В общем, отличный способ завязать разговор. Тем более, что
прикосновения прохладных тонких пальцев оказались
неожиданно-приятными.
— Ну вот, так-то лучше. — Девчонка чуть отстранилась,
разглядывая результаты своего труда и, по-видимому, осталась
довольна. — Вот, погляди на себя.
В ее руках появился плоский прямоугольник примерно с мою ладонь
размером. С одной стороны темно-серый, с тем же логотипом, что и на
футболке, а с другой — гладкий, как зеркало, и черный.
Поблескивающая в полумраке поверхность оказалась экраном: тут же
засветилась, выдавая изображение.
Которое вряд ли могло быть чем-то иным, кроме моего лица.
Картинка чуть «подтормаживала», не успевая за движениями головы и
глаз, зато оказалась куда отчетливее тех, что могли выдать
встроенные камеры в устройствах десять лет назад. Похоже, в мое
отсутствие техника шла вперед семимильными шагами, и современный
молодняк приобрел возможность любоваться на себя, как в
зеркале.
А ничего, кстати. Физиономия как физиономия, пожалуй, даже
симпатичная. В прошлой жизни я никогда не считался красавцем, зато
в этой, похоже, имел все шансы. Выбирая подходящее тело для
«переселения», я нисколько не задумывался о внешних данных, однако
получил их бонусом: за десять лет невзрачного вида пацан не только
вымахал, но и обзавелся тем, что по всем стандартам можно считать
приятной наружностью.
Лицо на экране выглядело чуть старше положенного возраста —
минимум на неполные восемнадцать, а то и больше. Изящные брови,
темные ресницы, четко очерченные скулы и подбородок. Прямой нос:
еще немного припухший от удара, но, к счастью, не сломанный. В
целом — очень, очень даже. Убрать дурацкие усики, лохматую
прическу, а ля ранние «Битлз», и этот парень имеет все шансы стать
знатным сердцеедом.
Картину портили только глаза. Точнее, взгляд — слишком уж
усталый, тяжелый и недобрый для мальчишки. Будто хитрая техника
каким-то образом смогла догадаться, что где-то за симпатичной
мордашкой прячется шестидесятилетний солдафон, который собирается в
самом ближайшем будущем показать кузькину мать тем, из-за кого его
возвращение на этот свет чересчур затянулось.
— Налюбовался? — прыснула девчонка. — Будто первый раз себя
увидел.
— Ага, вроде того. — Я протянул руку и осторожно коснулся
экрана. — А что это у тебя такое?