– Роза, Роза, очнись! Девочка моя! – причитания, объятия и
поцелуи неизвестной женщины неприятны мне. Смотрю сквозь ресницы на
собравшихся возле моей постели, так и хочется сказать «одра», и не
спешу подавать признаки жизни.
– Это ты её довёл! – тот же женский голос, срывается на
истерику. – Твоя страсть к наживе до добра не доведёт. Ты даже
собственную дочь не пожалел!
О ком это они?
Слышу плач женщины, звук пощёчины и грохот от падения тела.
Открываю глаза.
Возле моей кровати стоит мужчина невысокого роста. С одутловатым
испитым, но когда-то красивым лицом. Седина обильно украшает его
каштановые волосы. Маленькие бегающие глазки пылают злобным
огнём.
Одежда с претензией на элегантность лишь подчёркивает его
убожество. Сюртук лоснится на локтях. Щеголеватый жилет не сходится
на животе, предоставляя возможность любоваться кожей живота. Чистая
накрахмаленная манишка смотрится инородным предметом.
– Блин, где я? – сипло спрашиваю. Голос отказывается
повиноваться.
На полу у моей кровати лежит, видимо, та самая нервная женщина,
которая так переживает о моём здоровье. Она пытается встать,
цепляясь за моё одеяло. Я не успеваю удержать его, и женщина вместе
с одеялом валится снова на пол.
Её глаза умоляюще смотрят на мужчину. Он не видит её в упор. Вот
отморозок! Отлупил и игнорит.
Тогда она переводит взгляд на меня. Я даже теряюсь под полным
боли взглядом зелёных глаз.
– Слава богу, ты очнулась! – говорят одновременно мужчина с
женщиной.
Женщина в ужасе закрывает рот рукой. Мужчина с презрением
смотрит на неё, не делая попытки помочь ей подняться.
Мать моя женщина, где я оказалась? Это розыгрыш такой, что
ли?
Я чувствую усталость, закрываю глаза и погружаюсь в спасительный
сон.
Не знаю, сколько я спала. Проснулась опять от голосов.
– Не волнуйтесь, лэра Чарлей, ваша дочь поправится.
– Господин, прошу вас, – голос женщины понизился до шёпота. И
если бы она не сидела на моей кровати, то вряд ли я смогла бы
подслушать. – Не говорите пока моему мужу, что Розе лучше. Дайте ей
время прийти в себя, набраться сил. Ей предстоит нелёгкая
жизнь.
Она так тяжело вздохнула, что мне стало жаль эту неведомую Розу
и саму эту женщину тоже.
Я открыла глаза, и доктор заметил это.
– Девочка моя, как ты себя чувствуешь? – доктор говорит со мной
отеческим тоном.