– Зачем вы это делаете доктор? – обречённо говорит мама. – Вы,
что не понимаете, что его выпустят уже через час. А что будет с
нами? Он нас опять изобьёт.
– Господин офицер, мы не настаиваем на аресте отца, – подала я
голос. И не потому, что пожалела такую мразь. Просто для
осуществления моего плана он нужен в доме.
Доктор зло смотрит не на маму, а на меня. Я ему незаметно
подмигиваю.
– Идите офицер, – он устало делает жест, означающий: «я вас
больше не задерживаю».
Вся толпа, заполняющая комнату толпясь в дверях, наконец-то
вышли восвояси. Маму я удерживаю за руку. Она присаживается на
кровать.
– Доктор, а вас я попрошу остаться, – нагло заявляю я магу.
Лайонел оборачивается и встречается с полными надежды глазами
своей Айрис и моей матери по совместительству.
Проглатывает готовые вырваться наружу слова прощания. Закрывает
дверь и подходит к нам.
– Доктор, не удивляйтесь нашему поведению. С мамой всё и так
ясно. Отец затиранил её. А я согласна на замужество и не хочу его
лишний раз провоцировать.
Он смотрит на нас с такой жалостью, как на сумасшедших. Или нет,
как на неизлечимо больных. Он поднимает брови и разводит руки. Слов
у него на нас уже не осталось.
– Всё дело в том, что я хочу сбежать из дома. И замужество
прекрасный повод для этого.
Немая сцена. Занавес. Публика в шоке.
– Мне нужна ваша помощь, доктор. Я хочу сбежать по дороге к
жениху. Где, по-вашему, мне это лучше сделать и куда бежать?
Теперь он смотрел на меня с восхищением. Я зарделась под его
взглядом. Мама уронила откуда-то взявшуюся у неё в руках шкатулку,
и мы повернулись на грохот.
Внизу раздавались довольные голоса. Хлопнула входная дверь. Отец
тяжёлым шагом поднимался по лестнице.
– Доктор, быстрее доставайте свой инструмент. Отец идёт сюда.
Для него я опять потеряла сознание. Вы пока подумайте, но никому
ничего не говорите.
Он схватил мою руку, нащупал пульс и прошептал:
– Я помогу, но, если вы побежите с матерью вдвоём.
Я не успеваю ответить, как дверь с грохотом отворилась. На
редкость прочно строят. Двери в моей квартире слетели бы с петель
ещё при первом триумфальном появлении моего родителя.
– Вон! – заорал папенька. – Чтобы духу твоего не было в моём
доме.
Отец перевозбудился. Его двойной подбородок некрасиво трясётся.
Мне он напомнил козла. Когда я была маленькой, меня на всё лето
привозили к бабушке в деревню. У нашей соседки был козёл, повадками
удивительно напоминающий папеньку.