Каждое движение давалось женщине с трудом. Гнев и печаль в
душе сражались за доминирование над мозгом. Перед глазами то и дело
возникала картина, пронизывающая разум болезненной яростью.
Проклятый Мэрлин, загадочный маг, промывший разум ее волчонку,
внезапно возник из стихийного портала в ее спальне. Он притащил
бессознательное тело ее сына и швырнул его, словно куль, на толстый
ковер, сверкнув презрительным взглядом в ее сторону. Его слова,
словно приговор всем ее планам, всё еще эхом звучали в
голове.
«Он будет жить, – процедил Мэрлин холодным и непреклонным
голосом. – Но! До следующего полнолуния ему придется оставаться в
облике ликана. Я стабилизировал его состояние, но оборачиваться ему
не советую. Сдохнет! Вливай ему в пасть кровь, чтобы поддерживать
силы. Если Единая смилуется над этим бездарем, он обернется и
выздоровеет. А сейчас ты внимательно выслушаешь всё, что я скажу. С
этой минуты ни ты, ни кто-либо еще из твоей паршивой семейки не
смеет трогать принцессу без моего особого распоряжения. И уж тем
более, – его глаза на миг сверкнули гневом, – не причинять вред ее
окружению. Оно важно для моих дальнейших планов».
Торру вновь передернуло от этих воспоминаний. Она
ненавидела, как Мэрлин говорил с ней, будто она одна из безродных
полукровок. Но больше всего раздражало то, что она была вынуждена
подчиняться, пока сын, ее мальчик, лежал без сознания. Его тело,
искаженное болью и ранами, выглядело таким уязвимым. Она аккуратно
обработала один из ожогов, используя специальную мазь на семенах
горного лютика, которую применяли в их семье веками. Пусть плоть
восстанавливалась медленно, но процесс шел благодаря магическим
свойствам крови, которую она вливала в его пасть каждый день.
Источником крови Торра не интересовалась, ее приносил в комнату
глава стражи, один из альфа-волков Дамирра. Да и женщине было
плевать на источник. Если надо, она сама готова была резать
младенцев, если от этого зависела жизнь сына.
«Как я дошла до этого?» – думала Торра, чувствуя, как ее
сердце сжимается.
Ее мальчик, ее гордость и надежда, стал частью игры, в
которой они были лишь пешками. Столько принесено жертв ради этого
момента, а теперь всё кажется таким ненадежным.
Она присела на край кровати и с нежностью положила ладонь
на лоб сына. Боль от сознания того, что она не смогла уберечь его,
прожигала изнутри. Каждая рана на его теле, как ожог, на ее сердце.
Торра не могла не думать о том, как далеко зашли их с Элрриком
планы. Как остатки ее семьи оказались втянутыми в негласную войну
между силой и магией. Теперь же с каждым днем ситуация становилась
всё сложнее. Принцесса… Ее окружение… Они были ключевыми фигурами,
но всё казалось таким неясным.