Прекрасно понимая, что начальник Морского ведомства не обязан владеть всеми деталями, Николай Александрович мучал дядю на общие темы. Как да что, да почему. И тот плыл хуже, чем полковник Обручев и вел себя как бестолковый студент на экзамене. Почему бестолковый? Потому что толковый, даже если не знает, что, старается домыслить или, в крайнем случае придумать, предположить. Во всяком случае, пытается. Хотя бы даже и через ответ на другой вопрос, дескать, не так понял. А тут – красное лицо, обильная испарина и чуть ли не паника в глазах. Детский садик, в общем.
- Медика! Срочно позвать медика! – Рявкнул во всю глотку Император, резко прерывая заседание.
- Изволите послать за лейб-медиком? – Осведомился дежурный офицер, влетевший на крики в зал.
- Нет! Любого! И скорее!
- Слушаюсь! – Козырнул офицер и, щелкнув каблуками, вышел вон. А спустя минут десять напряженной тишины в помещение вбежал запыхавшийся врач с встревоженным лицом.
- Ваше Императорское величество, - поклонился он. – Вам плохо?
- Не мне. Моему дяде, генерал-адмиралу Русского Императорского флота сделалось дурно. Полагаю, ему надлежит немедленно приступить к лечению и отдыху при особом питании.
- Ох… - выдохнул врач.
- Анамнез, - меж тем продолжил Император, - вызывает подозрение на фимоз головного мозга, вызванный ожирением совести.
- Что, простите? – Переспросил врач с совершенно непередаваемым выражением лица.
- Фимоз головного мозга, - повторил Император. - Насколько мне известно, при подозрении на такое заболевание рекомендуется изолировать больного от окружения, дабы не способствовать нервическим расстройствам. И особое внимание уделять рациону из овсянки и чистой родниковой воды, да и то – в небольших количествах.
- Вы полагаете? – С трудом сдерживая улыбку, переспросил врач.
- Во всяком случае, хуже не будет, - пожав плечами, произнес Император. - Так что, доктор, вся надежда на вас. Вручаю вам жизнь и здоровье моего любимого дядюшки. И проследите, чтобы все было исполнено надлежащим образом…
Не прошло и четверти часа, как генерал-адмирал с красным как помидор лицом отправился в свой дворец с запретом его покидать до окончания лечение. Диету, разумеется, соблюдать он не станет. Но это и не требовалось. Как оказалось, уже вечером о диагнозе Великого князя знал весь Санкт-Петербург…