Ребёнок? Карлик? Бич? Нет, погоди…
— Женщина?!
— Верно, сэр, вы очень наблюдательны, сэр. — она стукнула
каблуками и молниеносно прислонила руку к берету, выполняя воинское
приветствие. — Конскрипт Беглая, сэр. Уполномочена встретить и
препроводить прикомандированного офицера, сэр. По поручению
капитана, сэр. Ожидаю с рассвета, сэр.
Протараторив доклад за три секунды, она замерла по стойке
смирно. Эти мгновения передышки я посвятил тихому охреневанию. Мало
того, что баба в форме, так еще от этих «сэрканий» у меня уже глаз
дёргается…
— Сэр?
Буравя меня зелёными глазами, девчонка намекала, что лимит на
охреневание исчерпан и пора бы что-то делать.
— А? А, верно. Секунду…
Я залез в карман и вытащил удостоверение погибшего офицера.
— В этом нет нужды, сэр.
— Какой нужды?
— Нет нужды в удостоверении, сэр.
— То есть как, нет?
Моё недоумение конскрипт приняла по-своему. На её бесстрастном
лице промелькнуло что-то вроде эмоции. Кажется, раздражение.
— Нет нужды, так как других кадет-офицеров здесь нет, сэр, я
наблюдаю за вашим левым плечом предназначенный капитану табак, сэр,
и я не способна прочитать удостоверение, так как неграмотна,
сэр.
— Эм… Нет нужды, так нет нужды. Так бы сразу и сказала…
— Виновата, сэр. А теперь, если позволите, ваш мешок, сэр, и
прошу следовать за мной. Я возьму смелость указать дорогу до
гарнизона.
Ещё раз взглянув на часовых у шлагмаума, я непроизвольно
вздрогнул. То что я принял за охранников, оказалось точно такими же
бабами в форме. И пусть у них всего по паре сисек на брата, мне от
того не легче.
Сразу вспомнился погибший офицер и его главный вопрос. Где я,
блин? Что тут вообще происходит? И что там капрал про освежёванный
труп говорил?
Деваться было некуда, пришлось идти вслед за коротышкой. Женщины
с караула удостоили меня только презрительными взглядами, и не
думая устраивать проверку. Но не успел я выдохнуть, как меня тут же
прошиб пот.
За контрольным пунктом стоял танк.
— Прошу не задерживаться, сэр. — поторапливала коротышка в
чёрной форме. — Капитан не любит ждать. Сэр, почему вы
остановились? Сэр!
Я молчал. Ответить мешали стиснутые зубы и судорога в
животе.
Танк, мать его. Гордость Альянса, плод извращённой любви
товарного вагона и оружейной фабрики. Полсотни тонн стали, пяток
огнемётов и хрен знает сколько пулемётов.