Сергей Петрович размышлял вслух, все внимательно слушали,
ожидая, что он выдаст какое-то решение, но он внезапно поднялся и
попрощался.
Разговор с Учителем, его намёк на её близких, сильно встревожили
Ангелину.
- А где Петя? – с беспокойством спросила она.
- Отправился на задание, - флегматично доложил Денис.
– К-какое задание?
Борис со своей кушетки фыркнул.
– Вы хотите воевать одна за всех? Оставьте и другим немного
пороха.
– Что за задание? Почему он меня не разбудил?
– Почему вам не доложили? – съязвил Борис. Гелька гневно сжала
кулаки: она только что спасала Бориса, а теперь готова была убить.
– Не всё, что делается, вам нужно знать. Лишнее знание
обременяет.
– Вообще-то я его в аптеку послал, - откликнулся парень, - чтобы
зря под ногами не путался.
Гелька негодующе всхлипнула, и Борис заявил:
– Учти Денис, эта барышня любит лить слёзы, так что держи
наготове салфетки. И предупреждаю – я не намерен больше
разлёживаться! Даю этой капельнице ещё пять минут и встаю, а ты
можешь быть свободен!
Парень глубокомысленно кивал головой.
– Точно, как моя семейка, словно из дома не выходил.
Борис и Ангелина взглянули друг на друга и отвернулись – им было
о чём подумать.
Гелька отправилась домой в растрёпанных чувствах: напряжение
между Борисом и Петей было таким ощутимым, что, казалось, его можно
резать ножом. Врач не дал им попрощаться – просто выгнал парня,
сказав, что у него много дел, Ангелине пора домой, а он должен ещё
дать ей последние наставления. Петя лишь кивнул ей на прощание, и
Борис запер дверь и повернулся к ней.
- Давайте осмотрим ваш шов.
Она часто оставалась с ним наедине в этом кабинете, но сейчас
всё было по-другому. Взволнованная Ангелина, двигаясь, как в
тумане, села на кушетку под свет лампы и нерешительно спустила
рубашку с одного плеча. Борис легко дотронулся до него, и по всему
её телу пробежал озноб.
- Вам холодно?
- Нет, то есть да, - она натянула на колени одеяло с
кушетки.
- Я сниму шов. Будет немного больно.
Ангелина кивнула. Последующие несколько минут прошли в молчании,
которое нисколько не уменьшило её волнения: каждое прикосновение
отзывалось в её теле неизъяснимым трепетом. И когда, по окончании
процедуры, Ангелина встала и повернулась к врачу, потому что дольше
оставаться в другом положении было невозможно, и он шагнул к ней
ближе, Гелька поняла, что сейчас произойдёт что-то непоправимое,
что-то, о чём она потом горько пожалеет.