– Что? – нет, вот все же удавалось Ольге такими вот словечками
поставить в тупик даже меня. Даже несмотря на то, что почти десять
лет я временами пускала ее сознание в свою голову, и она могла
чуток побыть мною, поделившись в обмен много чем интересным о том
своем мире, откуда эту «вполне себе великую актрису» неизвестно
какими путями занесло к нам. Причем поделиться в таком количестве,
что при простом разговоре не получить никак. И все равно – иногда
озадачивала вот прям аж до ступора.
– Не бери в голову! – в свете всплывших только что воспоминаний,
прозвучало оно как-то двусмысленно. – В общем, мне… вернее, нам
всем, нужна сейчас твоя помощь. Сдается, Нешра это единственная
ниточка, потянув за которую можно вытащить на свет хоть какой-то
хвостик всех этих запутанных и перепутанных темных делишек. Готова
сыграть против нашей Маты Хари?
Ну вот! Опять! Хотя вот как раз об этой самой Мате что-то у меня
в голове крутилось – видать упоминали когда-то, к слову. Но лучше
все-таки было уточнить:
– Что именно ты от меня… все мы от меня хотим?
Добраться к Эрависской крепости еще до наступления темноты мы
все-таки успели, хотя поводов сомневаться, что это подучится,
оказалось предостаточно. Происшествия, способные здорово нас
задержать, косяком повалили, считай, прямо с переправы.
Сначала на середине реки, налетев на полупритопленный комель,
чуть было не перевернулся паром со второй частью моей охраны – теми
самыми наемниками Раска, что, как выяснилось, право ехать первыми,
вместе со мной, проиграли зверомордым в кости... Потом пришлось
приводить в чувство и отхлопывать по щекам едва не сомлевшую Энью,
внезапно обнаружившую подкравшегося сзади и непринужденно
обнюхивающего ее фаолад… Потом, когда девчонка прекратила-таки
визжать, пришлось отпаивать из остро пахнущей фляги самого оборотня
и ловить пару лошадей, решивших удрать от этого ярмарочного
балагана подальше… Потом, уже на полпути к замку, расковался конь
князя…
В общем, когда наша припозднившаяся кавалькада на манер длинной
змеи втягивалась в крепостные ворота, даже недовольный вид делать
никому не пришлось – все и без того осатанели выше крыши. И никто
не удивился, когда князь, едва въехав во внутренний двор,
рявкнул:
– Проводите княгиню и ее людей в приготовленные покои! – при
этом и тон, и выражение лица у него были такими, что особых
сомнений не осталось – речь идет о подвалах и пыточных, не
меньше.