Я обиделась. Правда обиделась. И молча полезла на лошадь,
впрочем, не побрезговав опереться ногой на поставленные мужем
ладони. И уже взялась было за повод, как вдруг опять чуть не
хлопнула себя по лбу:
– Да! Еще! Те балки, что вчера привезли! Их нужно…
– Кляп, – определился Раск, но в итоге просто шлепнул коня по
крупу, и тот испуганно скакнул вперед, едва не сбросив меня прямо
на руки этому… этому… Нет, я даже слов подходящих найти не могла,
чтобы дать «этому» действительно достойное определение.
– Убью! – вынесла я ему приговор, восстановив равновесие и
поймав повод. Но вынесла тихо и сквозь зубы. Сам приговоренный все
равно не услышит – резвая лошадка успела убежать вперед и уже
прицеливалась проскочить ворота, а развлекать охрану тут никто не
подряжался. – Вот как только вернусь, так сразу и убью!
Два десятка всадников, давным-давно готовых ехать и замаявшихся
переминаться возле входа в конюшни, охотно потянулись следом – под
задавленные смешочки и сцеженные в кулак зевки. Но на шуточки вслух
не отважился никто – даже полдюжины ехавших с нами оборотней, что
почему-то лишь добавило мне решимости:
– Придушу, да! – прошипела я напоследок и кивнула сама себе. – С
особой жестокостью!
– Госпожа Идета! Подождите! – Энья, единственная служанка,
которую я с собой взяла, догнала меня первой из всей кавалькады и с
явным облегчением пристроилась сбоку – стремя в стремя.
– Боишься? – оглянулась я на легко поспевающих следом
ратников.
– Да, – не стала та отнекиваться. – Эти… Оборотни которые…
Иногда прям как посмотрят – сердце в пятки уходит!
– Главное – чтобы не в их загребущие руки...
Шутки шутками, но это и вправду было проблемой – Ахельна с
трудом привыкала к появлению в крепости чужаков, да еще и в таком
количестве – почти сотня фаолад обживали сейчас ее не слишком
многочисленные и не слишком просторные постройки. Тесня при этом
тех, кто устроился там раньше и давно привык считать себя ее
хозяевами. Нет, хотелось, конечно, верить, что недоверие и правда
скоро рассеется, стоит лишь людям и оборотням немного друг к другу
присмотреться, но что-то подсказывало: эти прогнозы мужа чересчур
оптимистичны. Совсем чересчур. И без серьезных происшествий
все-таки не обойдется…
Впрочем, пусть с ними князь Раскиль сам и разбирается! Так ему и
надо!