Перед поединком, в шатре, я попыталась объяснить это эльфу, предложила избавиться от его белоснежного великолепия, хотя оно и нравилось мне без меры. Ильди оказался непреклонен.
«Ты меня и так обесчестила, — заявил он. — Теперь хочешь окончательно лишить достоинства?»
Глупец.
— Где второй пленник? — шепотом спросила Мерида, пока воины готовились к поединку.
— Прячется в шатре.
Фай, презренное существо, не желал выходить. Видимо, боялся стать утешительным призом для проигравших. Еще больше, чем предателей, я ненавидела трусов.
«Отдай его. Если кого-то надо отдать, отдай его».
Вот же ублюдок!
По тому, как взревела толпа, стало ясно: бой вот-вот начнется. И я скользнула взглядом по фигурам собравшихся.
Варвары расступились, и вперед вышла та самая женщина с арбалетом, задиравшая Ильди недалеко от защитного купола. Та, что обещала найти применение его грязному языку. Похоже, она не отказалась от этой идеи. Слова пленника сильно ее задели, и теперь женщина решила отомстить за унижение.
Под треск костров и громкие подбадривающие выкрики подруг воительница приближалась к пленнику — медленно, крадучись, словно хищник на мягких лапах. Шаг за шагом. На лезвии поднятого меча играли блики пламени.
— Ким — отличный солдат, — сказала Мерида, кивнув на женщину. — Великолепно обращается с любым видом оружия.
Ее слова заставили меня напрячься. Что, если Ильди и правда переоценил свои силы?
Тем временем расстояние между противниками сокращалось.
— Ну что, ушастая подстилка, — процедила Ким, — вот мы и встретились. Все-таки бросила тебя твоя хозяйка. Быстро ты ей наскучил.
— У меня нет хозяйки, — ответил эльф, невозмутимый и собранный, и тоже поднял меч.
Бой получился на удивление коротким. С варварским кличем женщина кинулась вперед, но ее атаку пленник отразил играючи. Он двигался стремительно и изящно. С легкостью уклонялся от ударов, а затем наносил ответные, всегда попадая точно в цель. Раз — и на плече женщины, под рубахой, расползается пятно крови. Два — и широкая кровавая полоса появляется на бедре, а над лагерем повисает потрясенное молчание.
Что, не ожидали от этой сексуальной куклы такого мастерского обращения с мечом? Забыли, что перед вам не беспомощный пленник, а эльфийский воин, самый настоящий?
— Он жалеет ее, — заметила Мерида с недоумением. — Дважды во время боя она допустила ошибку и открылась. Дважды он мог ее убить, но почему-то этого не сделал. Не понимаю.