– Разумеется, – девушка вильнула
взглядом, вызвав у меня улыбку.
Определённо, либо что-то задумала,
либо уже успела подготовить мне какую-нибудь гадость.
– К тому же месть нельзя разменивать
по пустякам. Это её обесценивает. Я бы предпочёл стать победителем
великанов, а не палачом карликов. Чтобы ты на этот счёт ни думала,
мы не враги, а значит, подобный шаг с моей стороны будет не
восстановлением справедливости, а проявлением вредности, вздорности
и обидчивости, – поставил в этом вопросе точку.
Если, конечно, она не полная дура. Я
был с девушкой предельно искренен, что Мива должна была
почувствовать, усмирив свою гордыню.
Девушка чуть наклонила голову,
как-то странно на меня посмотрев. Без негатива, задумчиво. Приятно
засыпать в пустые горшки зёрна мудрости. Прямо дедушкой себя
почувствовал. Оставив её в покое, я пошёл в кабинет к Танаке-сан.
Скоро совещание, нужно успеть к нему подготовиться. Ознакомиться с
текущими делами, обсудить перечень вопросов, которые составлял он,
а задавать буду я. А как иначе? Иерархию нужно соблюдать, чтобы
система работала без сбоев. Танака-сан тоже хорошо это понимает.
Кроме того, какой же полноценный рабочий день обойдётся без
долгого, нудного обсуждения очевидных вещей на планёрке? Правильно,
ни один. Сотрудники должны чётко знать, что им делать, вырабатывая
отвращение к потерянному времени, за которое они успели бы сделать
хотя бы треть из того, о чём упоминалось на совещании.
Только я закончил с организационными
делами, как потянулись «кающиеся» сотрудники Теннояма, которые, по
их мнению, произвели на меня плохое впечатление в бытность мою
стажёром. Или ещё хуже, обидели, причём так, что я этого даже не
заметил. Это было настолько неприятное зрелище, что я с трудом
сохранял терпение. Как же муторно, мелочно и противно копаться в
чужом «грязном белье», которое они сами же и пачкали. Причём
продолжали это делать прямо при мне, но уже другим способом. Ладно,
кретин Мамору решил извиниться, было бы за что, но, когда пришёл
потеющий и нервничающий Кэтсу-сан, у меня задёргалось веко. Он-то
чего испугался? Репрессий? Более того, даже неестественно
улыбающаяся, слащаво-приторная Накамура-сан напросилась в гости со
сборником сказок – «Ах, как я любила, издали, украдкой...»
Искренности в их словах было ноль
целых, совесть Мацудара Аямэ десятых. Это, честно говоря, больше
раздражало, чем тешило самолюбие, а ещё печалило. Хотя, понимая их
мотивы и новые правила игры, конечно же, я делал вид, что принимаю
их слова всерьёз. Как мог, посетителей успокаивал, подбадривал,
утешал, какого-то чёрта, некоторых даже уговаривал. Нёс такую же
пафосную чушь с примесью пропаганды. О том, что все мужчины мне –
как братья, а женщины – как сёстры, не приведи Аматерасу.