– Кто там? Я вырастил идиота? Насколько я знаю, из вас двоих на сторону гуляешь только ты, причем с завидной регулярностью. А Марина все это терпит … пока. Как думаешь, надолго у нее терпения еще хватит? Ты думаешь, ей еще есть зачем это все терпеть? Ради детей? Ваши дети не так уж малы. Как думаешь, что ты сможешь им ответить, когда они тебя спросят где ты торчишь вечерами?
Максим решительно поднялся из-за стола.
– Я, пожалуй, поеду, папа. Спасибо за угощение.
Подгорный старший раздраженно махнул рукой.
– Сядь, мы настоящий разговор еще не начинали. Это так было, лирическое отступление.
Максим опустился в кресло. Он понял, что сейчас тема разговора переменится и это его несколько успокаивало.
– Поговорим о деле, – Сергей Николаевич уже был абсолютно спокоен. – Я сегодня утром был у губера. На носу выборы, ты в курсе.
Макс только усмехнулся в ответ.
– А чего ты улыбаешься? Смешно? Ну, считай, мне тоже смешно, – отец холодно смотрел на сына. – По всей стране будет большая рекламная компания этого вашего бородача.
– Да не мой он, отец!
– Раз голосовал, значит уже твой… и всех ваших партийных подхалимов, – Подгорный старший мрачно усмехнулся, – значит теперь и мой тоже. Продвигать его будут очень активно. По области тоже реклама будет везде. Мне вот копию флешки сделали, там ролики для радио и информационные материалы для телепередачи. Губернатор попросил, – Сергей Николаевич выделил голосом слово попросил, давая понять, что в этой просьбе отказывать нельзя, – чтобы ты лично проконтролировал весь сюжет, монтаж и чего там еще у вас есть. Их герой должен стать нашим героем. Так что действуй, сынку.
– А что ж мне напрямую не передали? – осторожно поинтересовался Максим.
– Ну так и я не на кривую, наверное, к этому делу отношение имею, – возмутился отец. – Был я у губера по другим вопросам. Ну и это заодно обсудили. Установка дана жесткая, – уже спокойнее продолжил он, – за отклонения от нужной политики грозят всеми карами, причем больше земными. Так что еще раз повторю – все сделай, как просят и действуй аккуратно, не побрезгуй, если в чем сомневаешься, и папке позвонить. Папка он ведь всегда тебе подсказывал, как уроки правильно делать.
Максим вышел из ресторана недовольный ни собой, ни разговором с отцом. Несмотря на то, что младший Подгорный был в числе делегатов партийного съезда от области, губернатор, передав материалы к выборам через отца показал ему дистанцию, которая пока отделяет его от узкого круга региональной элиты. Но больше всего Макса разозлило то, что отец коснулся их отношений с Мариной. Это было впервые и Максима вывело из равновесия. Раздраженный он сел за руль гелендвагена и черный автомобиль, взревев мощным мотором резко вклинился в поток транспорта. Сзади кто-то недовольный засигналил, но Макса это абсолютно не интересовало. Повернув на Либкнехта, он промчался мимо сияющего куполами Храма на крови, Елизаветинской часовни, но на пересечении с Первомайской уперся в хвост огромной пробки, растянувшейся аж до Малышева.