«А ведь он по сути обещает переход к парламентской республике,» – уловил мысль Подгорный.
«Ни одно значащее решение не сможет быть принято без воли всенародно избранного парламента, – развивал мысль Жамбаев, – а это значит без воли партии, имеющей конституционное большинство в парламенте, без… – он повысил голос, – нашей с Вами партии. Партии Единый фронт».
Зал впервые за день взорвался аплодисментами.
– А что, все складно говорит, – громко прошептал на ухо Алферов, – но все равно не выберут.
– А если да? Также шепотом поинтересовался Подгорный, вытирая забрызганное слюной ухо.
– Этого не может быть. Потому что не может быть никогда! Ну, хочешь, замажем! Давай на ужин поспорим.
Сидевший перед ними секретарь средневосточного политсовета неодобрительно оглянулся. Подгорный, дождавшись, когда секретарь отвернется, протянул руку соседу:
– Спорим. На ужин. Ресторан я сам выберу.
Дебаты получились скомканными. В открытую выступить против никто не решился, но выступления за сопровождались таким количеством оговорок и предложений по ограничению президентской власти, что было ясно, кандидатура Жамбаева не устраивает делегатов. Оленин объявил получасовой перерыв. В буфеты вновь выстроились очереди. Неизвестно откуда прошел слух, что после перерыва выступит Президент, чего не было запланировано, но вскоре действительно по увеличившемуся числу сотрудников федеральной службы охраны стало ясно, Он приедет. Из-за усилившихся мер безопасности, в зал заходили долго. Президент взошел на трибуну, когда стрелки часов уже приближались к девяти вечера. Аплодисменты были долгими и искренними. Это может где-то на диком западе, досиживающий свой срок лидер, превращается в хромую утку. У нас не так. У нас неизвестно, чего этот самый лидер выкинет, захочет уйдет, захочет вернется, а захочет, посадит на престол какого-нибудь мальчика юриста и будет из-за его спины посмеиваться над всеми. Так и сейчас, было до конца не понятно, действительно ли Он решил уйти с политического Олимпа и передать преемнику реальную власть, а не ее видимость.
После речи Президента сомнения развеялись. Он уходит. Членство в Совете федерации оставляло надежду на то, что при желании Он сможет вернуться, но вероятность этого терялось в неопределенности будущего. А в настоящем, над страной всходило новое солнце, либо, в зависимости от восприятия, страну накрывала мрачная тень нового вождя. Жамбаева.