Она написала бывшему, чтобы спросить, что с ребёнком.
Он сослался на дела, и не ответил. Школа обратилась к властям.
С представителями полиции разговаривала его новая жена. Нет, ребёнок не похищен. Нет, соглашения о порядке места жительства ребёнка и свиданий с матерью не подписывали. Нет, с матерью ребёнок видится раз в год в Европе. Нет, согласие на обследование ребёнка у психиатра у неё нет полномочий подписывать, только у отца.
Через месяц ей позвонил заграничный адвокат бывшего мужа с предложением подписать соглашение, как можно быстрее. Срочно!! Бывший муж написал ей, что все расходы берёт на себя и прилетит в её страну вместе с мальчиком.
Она пошла к местному адвокату, чтобы подписать нужные бумаги. Дока в международных делах о похищении детей, местный был знатоком родительского неадеквата.
– Ты сейчас отдыхаешь за границей или в стране? – набрал меня дока по телефону.
– В стране.
– Прости, что всё срочно, мне нужно, чтобы ты взялась за этот случай. Привезут ребёнка, у которого не было отношений с матерью большую часть его жизни, почти пять лет. Нужен твой опыт, установить с ним bonding. Заокеанская судья обязала местные власти проследить, что бондинг состоялся и написать отчёт, как там благо ребёнка. Местные дали две недели, чтобы выполнить.
Bonding – английское слово, означает a process of forming strong attachments or close relationships with a significant other, процесс установления сильной привязанности или тесных отношений со значимым другим.
Угроза уголовного дела за киднэппинг – похищение мальчика (20 лет тюрьмы), или за эмоциональный абъюз (изоляция от матери), с фактами, которые невозможно отрицать – мать в другой стране, означала судимость. Судимость прекращала вид на жительство в благополучной стране, где обосновался отец, процесс гражданства-легализации и многое другое. Поэтому он разыскал её, чтобы предъявить властям соглашение о судьбе ребёнка, улаженное по согласию сторон. Без преступления.
Загранпаспорт ребёнка по решению заграничного суда изъяла полиция.
Мать хотела восстановить отношения с сыном и изъявила в местном суде желание сотрудничать.
Ребёнка в сопровождении полиции привезли в страну.
Отец принял условие, чтобы это делали не в центре оптимизации детско-родительских отношений государственные служащие, а частным образом оплачиваемая психолог-специалист, предложенная адвокатом матери.