– Ты не помнишь?
– М-м… Нет.
– Мы пришли домой, видим, ты в одежде лежишь у нас в зале. Честно, я подумала, что что-то случилось. Но, позже я услышала, что ты храпел. Я начала тебя будить, а ты в ответ: «А-а-а! Иди сам стирай трусы!»
– Серьезно?
– Да, я очень удивилась. Ты потом меня послал трехэтажным матом.
– Боже мой… Ты же понимаешь, что это был не я, ну, типа сонный я был…
– Я понимаю, но после этих плохих словечек я уж подумала, что ты напился. Но перегаром от тебя не несло.
– Мам, я просто устал тогда сильно.
– Ну надеюсь… Иди умывайся.
Красный от стыда, я пошел в ванную. «Не думал, что так спалюсь с матами». В очередной раз увидев чудовища в зеркале, я умылся и пошел одеваться. Компьютер уже включился. Полностью готовый к выходу в школу, я сел на кресло, и снова почувствовал, что меня клонит в сон. «Наверно, все же нужно ложиться пораньше, а не в двенадцать ночи, как обычно. Но сожалеть об этом слишком поздно».
Листая ленту в соцсети, я заметил новость, которая взорвала весь интернет: «В России, в Новосибирском институте химико-микробиологических наук, группа молодых ученых вкупе с учеными со стажем, создали новый, никому неизвестный организм. „Фамен“ – так назвали это нечто. Famine – в переводе с англ. – „Голод“. Название само по себе все говорит. В дальнейшее время будут проводиться опыты на то, как организм реагирует с мышами и кроликами.»
«Интересно… Но может, это очередной вброс? – засомневался я. – Ладно, проверю, как домой приду.»
Настало время выходить из квартиры и идти в школу. Уже стоя на пороге, я сказал:
– Всем пока! Скоро увидимся!
Когда я спускался по лестнице, мне позвонил Саня.
– Слышь, жопа на колесиках, тебя долго ждать?
– Да спускаюсь я, спускаюсь, утырок.
Саня начал шмыгать носом:
– Не звони сюда больше, от тебя говной воняет. Вот прям отсюда чувствую. – закончил он, сплюнув.
Едва я вышел на улицу, мне в лицо ударил яркий свет. Утро было необычайно красивым. Еще в подъезде я услышал пение птиц, радующихся ранней весне. Теперь их щебет лился отовсюду. Солнце поднялось уже довольно высоко и заливало первой теплотой все вокруг. Его блики были везде – на сосульках, замерших под крышей многоэтажки, на снегу, за ночь покрывшемуся ледяной корочкой, в окнах домов, пробуждающихся после зимней спячки.
Стоявший вдали Саня смотрел мне прямо в глаза, тем самым дразня меня. Пожав ему руку, я сказал: