Их встретила жена Шамиля, в прошлый раз улыбчивая, приветливая. Севар сильно изменилась, похудела; на красивом лице ее лежала печаль. Хоть и сказала она Мардану Халыг оглу «добро пожаловать», но была как-то рассеянна. Может, недовольна тем, что муж ее наведывается по ночам в дом бывшего учителя?.. Шамиль сказал, что арестовали ее отца… Теперь в опасности брат. Он должен отвечать перед законом за то, что в свое время учился в Турции… Аллах его знает, может, скоро заинтересуются и самим Шамилем с женой его Севар… «Нет доверия этому миру, Мардан Халыг оглу!»
Мир потерял доверие…
Ближе к утру они расстались… Мардан Халыг оглу вернулся к себе, к месту своего нынешнего обитания…
Теперь, когда в вечерних сумерках он осторожно спускается к кромке леса, прижимая к груди ружье, мозг его, сжатый тисками сумасшедших мыслей, будто дробится на куски и бешено бьется пульс под прикладом ружья. Сколько ни думает он, ни одна светлая мысль на ум ему не приходит. Будто голову размяли, наполнили крупицами горящего угля, и дым их выходит из самой макушки, туманит глаза. Не ждет ли его где-то в этот клонящийся к ночи день хитроумный капкан? Сколько ходить еще ему бирюком, сторонясь людей, живя впроголодь? Может, уехать в один из далеких больших городов? Но не схватят ли его и там? Ведь говорят, там положение еще хуже здешнего. Голод, болезни и страх губят людей и там. Кажется, самый короткий и легкий путь – это смерть. Смерть?.. Смерть… Может, ему давно следовало умереть? Какой смысл в таком существовании? Детей, сыновей нет, жены тоже нет. Короче, ни одна нить не связывает его с этим огромным миром. Маленький домик, полный книг да стареющий серый пес… Что еще у него есть?.. Его лишили права преподавать, все смотрят на него, как на преступника. «Злостный преступник, убивший человека, политически опасный враг»… Против него выдвинуты такие обвинения, что волосы дыбом встают. Он остановился на берегу тихо журчавшей речки. Серые скалы будто дремлют волчьей стаей в ожидании охоты. На небе сквозь тяжелые тучи проглядывают редкие звезды.
Он вздрогнул, когда впереди метнулась в сторону какая-то странная тень. Палец лег на курок, но нажимать не стал. Тень убегала скачками, то ли лисьими, то ли заячьими, но больше напоминала человека. Может, это дух, призрак, чудище какое-то, издававшее к тому же на бегу странные звуки. Озноб пробрал его… Перебравшись через реку, он вышел на широкую проезжую дорогу…