Он ещё жил, когда на сломе эпох сообщил о себе единственный из номера семь – заметьте, этот номер гуманистов дал только одного Властителя дум. Властитель был печальный и превосходно воспитанный лев, с замечательным чувством юмора, стыдившийся своей природы, само благородство.
Он умер перед войной, и так странно умер, что много говорили об этом и подозревали всякое.
Затем – Белый Волк, о котором уже сказано.
За Волком – из номера шесть мудрее и спокойнее всех длиннолицый змей с крыльями, рассудительный и настойчивый.
И вот не стало и его, а последний из Властителей был заточён в любимую тюрьму Блаженного. Властитель опять был дракон, похоже, пришло время драконов. И хоть я вовсе не понимаю всякой болтовни об аристократах, памятуя рассуждение того смуглого о дереве с засохшими ветвями, и особенно то, что в этой стране часто спутаешь князя и раба – всё же, то, что он был чистокровный дракон, было ясно с самого первого взгляда.
Племя, храня извечные традиции, проводило посвящение мальчиков в статус взрослого. Семилетние отнимались от матери и запирались отдельно, их потчевали священным средством, полученным от сотворения мира. На самом деле, средство было поспешно доработано неделю назад по реальному времени, причём, учёный (из расы номер один, до крайности неторопливой) получил нарекание от других номеров.
Предполагалось дальнейшее использование этого средства каждое семилетие с помощью массовых технологий обработки населения.
На полуострове Луо свобода была забыта через час реального времени и через сто лет времени, вмонтированного в затылки граждан-подопытных. Сто лет аккуратных небольших решений, касающихся всяческих мелочишек, чтобы обеспечить плавный, практически незаметный переход. Создание нового человека потребовало коллективной памяти о причинах ограничения свобод, дабы само слово свобода приобрело совершенно новый оттенок, а затем и смысл.
Оказывается, всё должно иметь причину. Так и сделали. Там – пугающая вспышка памяти о теракте в адмиральской ратуше – а следом просто необходимый для мирной жизни свод правил въезда-выезда, проверок на дорогах, новых ассигнований на дополнительный контингент патрулей; сям – угроза иноземного государства (которое, натурально, существовало), а следом – новая система паспортизации, камеры на уличных перекрёстках… ну и прочее.