Любовь как наваждение. Повести и миниатюры - страница 17

Пара, что вызвала в душе этого мужчины такую бурю эмоций уходила, так и не заметив его, а он продолжал сидеть, плача и перебирая, словно просеивая свою жизнь заново. Когда – то он вычеркнул из своей жизни самых дорогих для него людей, не подумав, какую боль он сделал им. Не увидав даже своего сына, не подержав на руках, не услышав первого слова. А вдруг бы оно было: Папа. Не обрадовался первому шажку своей крохи, не поучаствовав в его жизни. Не выплатив им ни копейки на пропитание. Отказался от него, вычеркнув и из жизни своей, и даже из свидетельства о рождении. Другой, совсем другой человек получал, всё это и отдавал всю свою любовь и его жене, и его сыну. Только бывшим, теперь уже. Он думал, вычеркнул их из своей жизни, а, оказалось, наказал только себя. Они вон, идут, такие красивые, счастливые. А он сидит здесь, на этой скамейке и нет у него ни семьи, ни детей. Так хотел он тогда, в далёкой молодости, сменив их на свою свободу, как ему тогда казалось.

Но жизнь оставила его свободным навсегда. Хотя и было у него три жены, детей ему Бог так и не дал. У той, что была беременна, когда они разводились с Надей, случился выкидыш. Другие две последующие, так и не забеременели, а может, не захотели, намеренно. С военной карьерой у него тоже не заладилось, уж больно любил себя, да свои пристрастия, вот и вышибли его из рядов. И вот он, сидит со своими пристрастиями, а счастье – то его, прошло мимо. И жизни той совсем не было, если может быть самую малость. Разве можно назвать то, как жил этот человек – жизнью? Нет. Существование, если только. Значит кузнец из него, тоже никакой.

Они встретились в первом классе, (родители Оли вернулись из города, жить в деревню, по какой – то причине) да так и прошли через школьные годы, рука об руку. Были они разные внешне и внутренне, как небо и земля, а вот почему – то дружили. Все школьные годы просидели за одной партой. Таню, с самого детства, все в селе звали, не Таней, а Танком, а Олю – Олюшкой. Первая была ещё той оторвой, и не раз попадало ей, как от родителей, так и от многих односельчан. И огороды она соседские обчистит, и в сад не к одному заберётся. Хотя и была уже здоровая дылда. Да, бахчу опустошит за ночь. Причём, до последнего арбуза унесёт. Хотя добычу от своих акций она приносила к местным, таким же, как и она, оболтусам, в общий котёл. Не жадничала. Но, уж слишком была она, какая то, словно торпеда. В магазине никогда не стояла в очереди, лезла напролом. Взрослых людей не стеснялась и могла послать туда, откуда ничего не видать. В, общем, что называется, пёрла танком, где даже и нельзя. А, уж, если барьер был лёгкий, она просто не замечала его. Перешагивала, не глядя, что оставляет за собой. Пусть, хоть чистое поле. Главное, ей хорошо, выгодно, удобно.