Звякнуло стекло и забулькала жидкость. Салтычиха поставила перед Темой третий фужер.
– Ну, на посошок, как говорится, чтобы дорога была легка!
– Благодарствую! – церемонно в тон ей почему-то ответил Тема и, зажмурясь, повторил подвиг в третий раз. Тут же с изумлением понял, что не ощущает практически никакого вкуса напитка и обоняние тоже молчит. Выдохнул и повторил маневр с банкой консервированного кита. Салтычиха закусила, Тема заглотнул.
На часах было 11:23.
***
Как бы сильно ни шумело в голове, но нельзя было не отметить, что девчонка симпатичная.
Она стояла перед дверью и будто бы раздумывала – стучаться или нет, когда Тема вывалился наружу, едва не врезавшись в нее.
Кажется, она даже вскрикнула. Кажется, он негромко икнул.
Девчонка сориентировалась первой.
– Осторожнее, молодой человек! Здесь люди ходят.
– К Салтычихе что ли? – не полез за словом в карман развеселившийся Тема.
– Чего?!
– По объявлению? Странному такому! – Тема ощущал приятную уверенность в себе и в своем понимании окружающего мира. Казалось, теперь всегда будет так.
– Да. А… Вы?
– Я уже. Но Вы опоздали, там до 11:25 прием.
– Вы что-то путаете, прием с 11:28 до 11:53!
– Чего?! – пришла очередь Темы оторопеть.
– Ничего! Понабредут по объявлению, – вдруг снова рассердилась девчонка и юрко шмыгнула за спину Теме, в дверной проем, мрачно хлопнув за собой дверью.
Щелкнул замок и юноша остался один на один с запертым входом в странную контору.
Он не мог не обратить внимания, что теперь здесь висит другое объявление, распечатанное на каком-то древнем матричном принтере или печатной машинке.
«Рэгистрация Путников состоится сейчас. Просьба нэ опаздывать, у нас будэт только 25 минут, начало в 11—28. Данноэ объявлэниэ послэднээ, повторов нэ будэт. Это нэ шутка».
Чуть ниже стояла подпись от руки:
З. С. Атауальпа
Тема дернул дверь на себя. Никакого результата.
Дернул сильнее. Бесполезно.
Постучал. Сперва аккуратно, пару раз, костяшками пальцев. Потом двинул ногой. Ноль реакции.
– Эй, студент, ты чего буянишь? – раздался вдруг сзади знакомый голос.
Тема обернулся и почувствовал, что быстро трезвеет.
Потому что перед крылечком, на котором он так стратегически невыгодно сейчас расположился, стояла вчерашняя троица.
А чуть дальше за ними у забора сидел здоровенный черный кот и ехидно таращился на него. Мол, что теперь делать будешь, когда не попадают под ноги добрые беззащитые старушки?