Теперь Тема понимает, что за окном во внезапно накативших сумерках происходит то же самое. Вернее, так же не происходит. Прохожий застыл в неестественном положении, наклонившись вперед и едва не касаясь выставленной ногой земли. Голубь, раскинув крылья и выбросив вперед когтистые лапки, словно за миг до приземления, завис у оконного отлива. Кусок автомобиля, не успевшего целиком проскочить зону наблюдаемого через окно пространства, вмерз в витраж жутковатой картинки.
Горло сжимает чувство тревоги. Дышать становится тяжело и Тема вдруг понимает, что испытывают люди, подверженные паническим атакам.
– Все правильно, Темочка. Так и есть. Иди уже сюда, – Фырч немного повышает голос.
Тема поворачивается к Барту. Тот почему-то смотрит на часы и задает пришельцу неожиданный вопрос:
– Так чего тебе надо?
– Вы молодцы, что тянете время, – вдруг невпопад отвечает Фырч, – Но вы же понимаете, что не сработает?
И тогда Сат-Ок прыгает на него. В полутьме сталь ножа блестит тусклой молнией, но лезвие протыкает лишь пустой воздух.
Фырч исчез.
– Плохо дело, – констатирует Барт.
Сат-Ок впервые подает голос. Негромкий и абсолютно без эмоций:
– Сколько на этот раз?
– Почти минута.
По реакции Сат-Ока нельзя понять, насколько плохо это «почти минута». Спокойным шагом он идет к выходу, аккуратно обходя застывших статуями людей, и замирает немым часовым у стеклянной двери, бесстрастно разглядывая замороженную панораму улицы, погруженной в такой неуместный для полудня мрак.
– Да брось, теперь долго тихо будет, – кричит ему Барт через зал, но тот никак не реагирует. Только почему-то на лице его появляется легкий намек на недовольство, он зачем-то поворачивается спиной к стеклу и делает шаг в сторону от двери. Словно крик Барта может что-то изменить в сюрреализме окружающего мира.
Теперь Тема готов поверить во что угодно. Происходит нечто невероятное, и он находится в эпицентре этого бурления. Теперь интересно уже всерьез. И страшно тоже всерьез – по-другому, не так, как полчаса назад, но очень страшно.
– Кто это был? – выпаливает он.
Барт слегка морщится, как от внезапной зубной боли:
– Ты что, не слышал? Он твой комиссар.
– А чем комиссар отличается от эмиссара?
– Всем. Слушай, что ты пристал ко мне с идиотскими вопросами? Я же тебе все по порядку хотел-собирался рассказать…