Этот материал полгода висел у Бори в долгах. Историй предполагалось пять, время шло, Борис пыхтел и, наконец, с горем пополам оформил три.
Редакционный фотограф сделал отличные снимки. Придумали хороший заголовок. Поставили статью на лучшее место. И она, как и положено, вызвала резонанс. Трогательная история о людях, которые не сдались ударам судьбы, сработала так же, как банальные фразы Бориса – её невозможно было оспаривать. Её можно было только хвалить.
Отец Алика, владелец «Дирижабля» Марсель Ветлугин, отметил этот материал, и хотя вряд ли его читал, заголовок, посыл, фотографии и общее гудение сделали своё дело – он публично одобрил работу Бориса.
А ты просто расслабился. Соберись и найди историю не хуже. Тебе не понадобится полгода – ты справишься за неделю и уже в следующую среду возьмёшь «Журналиста месяца».
* * *
С приходом Алика лабиринт стен в редакционной комнате был снесён подчистую, превратив её в ньюсрум, где все шесть журналистов сидели в два ряда, отделённые низкими перегородками. Комната могла вместить и больше, поэтому наша шестёрка оказалась в центре зала на всеобщем обозрении, словно наказанная.
Из замкнутых помещений остался лишь Гришин «аквариум», достаточно просторный, чтобы делить его теперь с Аликом. Стёкла предательски резонировали, когда кто-то громко разговаривал внутри. По тембру стёкол мы примерно понимали, о чём говорят.
В дальнем углу ньюсрума была ниша неясного назначения, словно здесь передумали строить лифт. В нише сидела корректор Людмила Павловна, которую каждый день рожденья кто-нибудь из новых сотрудников поздравлял открыткой с орфографическими ошибками. Утром она вычитывала тексты бесшумно, к концу дня переходила на полушёпот. Со стороны казалось, что Людмила Павловна молится.
Рядом с нишей Людмилы Павловны стояли углом два стола. За первым изредка появлялся Паша-фотограф, который давно – лет пятнадцать назад – служил в ВДВ. Сейчас он был худым, патлатым и косоглазым, но всё равно считался в редакции единственным, кто понимает армию по-настоящему. Несмотря на свои проблемы со зрением, время от времени ему удавались отличные снимки благодаря умению не замечать любые запреты на съёмку, будь то объявление или полицейский кордон.
Стол рядом, самый захламлённый, сисадмин Олег использовал как склад запчастей. Было подозрение, что изгородь из старых проводов и блоков питания нужна Олегу для маскировки того факта, что его компьютер круглосуточно майнит биткойны.